Маленький Будда из ранних пилишных сезонов (33-35)
Прониклась я им что-то. Вот он идет по земле - и становится светлее. читать дальше Здесь - его муз. тема (встраивать из китайских ресурсов - лучше удавиться и дать ссылку) http://share.youthwant.com.tw/D93018937.html Здесь - кусочек серии с ним. Видно, какое впечатление он производит на людей. И серебряный вампирчик во всей красе тоже есть))
А что касается почему-то приписываемого буддизму "непротивления злу насилием" - то вот, пожалуйста, в сериале)) Какое уж тут "непротивление"! Сопротивление, и еще какое! Но - не насилием, да, а скорее жертвой. В одной серии очень сильный момент, когда, чтобы противостоять наступающему злу, буддисты просто садятся в позу лотоса и уходят в медитацию... и это простое совместное ненасильственное действие создает мощное защитное поле, распространяющееся дальше, дальше... дальше!.. почти уже без участия людей. Чем-то меня очень глубинно цепляет. Хотя по жизни я склонна как раз чуть что - и в морду.
Как все это было спокойно, размеренно, определенно, привычно... счастливо! Наши неспешные недалекие прогулки /недалекие, потому что Вошинка устает, и достаточно частые, потому что - Вошинке надо. Он ведь не ходил по своим делам на участке, - обязательно надо было вывести его на улицу. И вовсю этим обстоятельством пользовался, делая вид, что "ну о-о-очень надо", когда просто хотел выйти за ворота погулять. Меня, правда, малыш не обманывал, а вот мама частенько покупалась на его подбегание к калитке и искательное заглядывание в глаза.../; наше утреннее позднее пробуждение /когда собачка сонно потягивается в половине девятого утра, - оценить могут только собачники, встающие в шесть/; наше вечернее обязательное молочко /такой он был умилительно сосредоточенный, когда пил молочко: ушки направлены вперед, шевелящийся носик опускается в миску.../; наша простая обычная жизнь, когда самые мелочи становятся счастьем... читать дальше Осенью Аргоша, как всегда, принимал участие в копании картошки. Бегал по огороду, находил забытые картошины, отдыхал под любимым хреновым кустом. Все было как всегда. Мы не знали, что наше оставшееся время уже ведет свой отсчет... Помню, что в нашу последнюю осень Аргоша вернулся с дачи в город уже поздно: в последних числах октября. И эти оставшиеся нам двадцать дней мы прожили очень близко и интенсивно. Мы успели так много. Почему-то запомнилось наше пребывание в гостях у моей тетушки (с 3 доберманками). Мы бывали у них в гостях достаточно часто, и, надо сказать, Вошечка вел себя там достаточно настороженно: еще бы! три девочки и все шустрые. Вот и в этот раз он сразу же занял самое безопасное место - под столом на кухне - и уж туда не впускал никого. Малыш в гостях, естественно, укладывался поближе ко мне. Ну а под столом, в комфортных условиях, мог пробыть сколь угодно долго, иногда высовывая мордочку и укладывая ее мне на колени. Зато стоило мне пошевелиться, как он тут же вскакивал, так что стол ходил ходуном, и вылетал на свободное место: - Ну что, идем?!. В гости он, конечно, ходил охотно, но не на слишком долгий срок. /Посидели и хватит./ Очень деятельным был мой малыш. Как и все они, наверное... В эти же дни после долгого летнего перерыва у нас была прогулка по "большому кругу" - до парка с Вечным огнем. Мы пошли гулять в приятный осенний день (вечер) с моей приятельницей (в смысле, мы с Вошиком пошли гулять и взяли с собой знакомую). По тихой улочке Ленинградской до Ильича. Аргошик бежал то впереди, то позади, то сбоку от нас - и время от времени я поднимала с земли веточку с желтыми листьями и протягивала ему поиграть - чтобы собачка не чувствовала себя забытой... Это была долгая прогулка. Мы возвращались по Монастырке и обнаружили, что за время нашего отсутствия наша с Вошинкой привычная дорога стала непроходимой: прямо поперек расположилась большая стройка. От этого стало как-то неприятно: наши пути больше не были нашими; прошлое наше невозвратимо... Там, где мы ходили с Вошечкой всю нашу жизнь, больше нет дорог. ... Сейчас там все совсем по-другому. И наших монастырских улочек тоже нет. И Вошинки моего нет. И следов его на дорожках - тоже... ... И был один очень знаменательный для меня момент. Мы зашли в гости к моим друзьям в новый для Аргоши дом. (На 4-й этаж, кстати; я сомневалась, стоит ли, но маленький поднялся без видимых усилий.) Там Аргошик как всегда мирно расположился у стеночки в тихом месте (паинька). И все было ничего, но вдруг я заметила, как верхняя губа моей собачки вздергивается, обнажая клычки в безмолвной угрозе, а перед лежащим Аргошей расположился на корточках в непозволительной близости хозяйский сын и заглядывает моему песику в глаза! /Я не упоминаю, что киндеру - 6 лет - было 539 раз повторено: не подходить к собаке. Кажется, единственная возможность для них усвоить сказанное - это быть укушенными.../ До сих пор удивляюсь, как я рявкнула: - Алеша, отойди! И до сих пор поражаюсь правильности моей непроизвольной реакции (хотя любители детей вряд ли будут согласны): именно не "Аргоша, фу!" - а "Алеша, назад!" Ведь не прав человек (в данном случае ребенок) - он нарушил допустимую границу, значит, он и должен исправить ситуацию, т.е. отойти, что он и сделал, ergo, конфликт исчерпан. Рявкнуть же в таком случае на собаку (которая, к тому же, только продемонстрировала свое отношение к происходящему) означает лишний раз дать собаке по носу ни за что (что не есть полезно для дрессировки - нарушает контакт). (Такой же неожиданностью явился для меня и еще один случай, о котором я узнала гораздо позже, уже после Вошечкиной смерти. Однажды отец, гуляя с ним, наказал Вошечку с его, Вошечкиной, точки зрения, несправедливо. И мой малыш, паинька, послушненький лапочка, вдруг так оскалился, зарычав, что отец испугался (!) и выпустил его. Мой маленький мог, оказывается, постоять за себя даже перед членом стаи более высокого ранга.) ...Наша последняя поездка была в Дубовку. Мы начинали ездить туда еще совсем маленькими и вот теперь простились с нашими прогулками и нашими друзьями, еще не зная об этом. Простились с лесом, свободой, жизнью... Мы всегда ездили много. Помню, несколько раз добирались до Рамони (на электричке), а оттуда шли лесом на Платовской кордон. Вошинка, тогда молодой, здоровый и веселый, бегал по лесу, и мы были счастливы. Его радость была моей радостью... Комары тучей вились над нами, но Вошика могли укусить только за носик (шерстка на нем была короткая-короткая) - единственное уязвимое место. Малыш смешно отмахивался лапками и жмурил глазки, но иногда согнать наглого кровопийцу не мог, и когда мы выходили из леса, носик рыженького распухал от укусов... Бедный наш носик. Там же на Платовском кордоне мы попали в сильнейший ливень. И больше всего я волновалась, что промокнет и не высохнет Вошинка... (Знаю, это смешно: здоровый молодой пес.) Так же я волновалась и в наш первый ливень в лесу летом нашего первого года... И так же было в нашем последнем путешествии: возвращались из Дубовки мы с дождем и снегом. Мы уже не прыгали с перрона в Отрожке, а шли по воздушному переходу. Аргошик поднимался по лестнице бодро, но все-таки с видимым напряжением: он теперь всегда так ходил - прилагая усилия... На конечной остановке долго ждали 15-й трамвай. Там, в сосенках, мы часто гуляли и играли в ожидании трамвая все наши годы. В этот последний раз мы тоже ждали долго. Но снег скоро перешел в дождь, и я увела Вошика под крышу, хотя он все еще порывался гулять и под дождем... Но я все боялась, что он простудится, и поэтому не могла позволить ему просто сидеть под крышей. Нужно было заставить его двигаться, и я стала играть с ним в перетяжечки поводка, стараясь, чтобы малыш не попал ни под дождь, ни в лужу... Это последнее, что я помню из нашей последней прогулки: как малыш, рыча, тянет рывками поводок из моей руки... Вижу его черную спинку и рыжие прижатые ушки (прижатые: игра без агрессии...). Еще с детства была у него привычка водить за поводок самого себя. Когда я прицеплялась к его ошейнику, он брал поводок зубами и бежал вперед, увлекая меня за собой. Так что это он водил меня на поводке. И по жизни тоже. ... А потом мы - не помню, но знаю - ехали домой в трамвае. И маленький, должно быть, лежал рядом со мной, положив мордочку мне на ногу - теплый через сапог... А может быть, случайно и прижался ко мне, сидя рядом... Как редко - очень редко - он прижимался к моей ноге! Помню это ощущение тяжести, силы и тепла - опоры... Опоры, которая осознавалась задним числом, потом, когда он уже отстранялся... И сейчас я чувствую эту пустоту, - там, где еще совсем недавно, так недавно - два года назад! - был Вошка. Но там, где должен быть Вошка, теперь пусто и тянет холодом.
Название: Дракон и Хоу Фандом: Pili Цикл: «Веер из рисовой бумаги» Рейтинг: G Пейринг: Черный Дракон/Одинокий маркиз (как будто у меня могут быть варианты)) Жанр: броманс, харт/комфорт, сплошная ваниль Размер: миди Дисклеймер: все права у семейки Хуан. Предупреждения: 1. Сплошные POVы: Кукольного Мастера, Одинокого Маркиза, Черного Дракона. 2. Имеются русизмы и прочие западно… измы. 3. Имена отдельных героев европеизированы. Саммари: Дракон-таки заграбастал Робеспьера Хоу со всеми потрошками… Начало 1,2, 3, 4, 5, 6.
читать дальше У меня перехватывает дыхание, когда он набрасывает мне на плечи роскошный подарок. Не от красоты. От ощущения его рук на моих плечах. Он меня касается… Нет, он не касается меня. Он невесомо окружает меня своим теплом. Своим присутствием. Своей … заботой. Я вдруг совершенно ясно чувствую, что это – забота… Обо мне еще никто … никогда… так… … Мне так уютно в этом коконе тепла… Это так … Правильно. Уместно. Единственно верно… Но так… не может быть. Надо … прекратить… Надо… Вот только еще немного… Я каменею, когда моя левая рука поднимается, словно сама по себе, и прижимает его сомкнутые руки к моей груди.
Сейчас… вот сейчас он..! Не знаю, рассмеется ли, отшатнется, скажет резкость? Он - всегда найдет, что сделать. Он - страшно изобретателен. Он… … прижимает мои руки к груди. И молчит. Тихо струится серебряный шлейф его волос. Чуть подрагивают ресницы, - мне видно вполоборота. Я не дышу.
… Его ладонь сквозь накидку и пайо прожигает меня до сердца. Я чувствую ее прикосновение, словно она лежит на обнаженной коже. Я прижимаю ее к сердцу, как тогда. Я … не могу ее отпустить.
- Проклятый императорский фаворитизм… Так … нельзя. - Да… - Если кто-то войдет… - Никто не войдет. - Мей… - Он ушел… - Он вернется. Это … несообразно, император…
Его ровная теплая ци исподволь окружает меня как коконом, как… как соболиной накидкой, мягко и ненавязчиво заставляя забыть обо всем, укачивая, врачуя и согревая… вливая силу… успокаивая тревогу. Этот глупец и впрямь полагает, что я ничего не замечу? Я узнаю его ци по одному дуновению! … Или же… он ничего не полагает, а просто незаметно для самого себя щедро делится со мной своим богатством?.. Так естественно, словно бы делал это всю жизнь… а я так же просто принимал этот подарок. Да и что тебе оставалось, правда же, цзюнь ши? Присосаться и тянуть чужую силу, своей-то Ян не хватит и на три удара. Инстинкты сработали, как у вампира? Как речь о стране предков зашла, так куда принципы делись!.. Самому не противно, Неподкупный? А этот – что ж!.. Щедр до безумия, до забвения себя… От изобилия силы, от… ну да, - вмешивается честный рассудок - от широты душевной, надо признать. Сам же подтвердил в свое время, что императорский тест на величие сердца Черный Дракон прошел… А потому – останови его. Сам он не остановится.
- … прекратите! – яростный шепот вырывает меня из грез. Ох! я и не заметил. Быстро убираю теплое свечение ци. Поздно. Очарование разрушено, моя короткая сказка закончилась: цзюнь ши, до того притихший было в моих объятиях, больше не прижимает к себе мои руки, наоборот, с силой упирается мне в грудь, пытаясь оттолкнуть. Не хуже бича хлещет гневным взглядом: - Не смейте!.. - Цзюнь ши, я … забылся, простите! Но его не остановить: - Как это… по-императорски!.. Таким изысканным способом указать на мое убожество… - О!..
Он отдергивает руки, будто обжегшись. Будто его ударили. Сразу становится холодно, хотя накидка по-прежнему лежит на моих плечах. - Простите, я … простите. Кажется, сейчас совсем спрячет руки за спину, как провинившийся мальчишка. Но этим меня не остановить. - Разумеется… мне ведь не привыкать к благодеяниям… Императору согласия не требуется… Ох. Он коротко втягивает воздух сквозь зубы, как от удара под дых. И отступает на шаг. И на миг зажмуривается. - Простите… И бросается прочь из комнаты.
Мой Вошка. Как часто мне говорили: Что ты его так называешь - таким нелепым именем?! "Нет такого прозвища, которое нельзя прославить", - отвечала я им. Малыш прославил свое имя. Но лучше бы он остался в живых... читать дальше На Новый, треклятый, 1998 год мы тоже были в Дубовке. Со всей нашей компанией у костра в зимнем лесу. И Вошик бегал, как все, ждал от меня косточку шашлычную и даже подрался с Хазаром... Был веселый и задорный, как в молодости. На фотографии хорошо видно, как он увлечен игрой, собачками, жизнью... Он так любил жить!.. Перед тем, как отправить Вошинку на лето на дачу, мы с ним, как всегда, отправились делать прививку от бешенства. Район нашей деревни был неблагополучным по этой болезни, и бешеные лисы вполне могли встретиться во время долгих прогулок по окрестным лесам. Мы пошли в Левобережную ветлечебницу длинным кружным путем. Зашли к бабушке на кладбище (мы часто в те годы ходили с Вошинкой на ее могилу. Вошинка укладывался в травке и ждал, пока я убирала... Он плакал в голос, когда ее, умершую в больнице, вносили в дом). А оттуда, через частный сектор, пошли на ул. Серафимовича. Мы очень долго шли среди домов, по зеленым улочкам, среди огородов... Мы никогда, за все время наших многолетних странствий, не были в этих краях. Вся эта дорога осталась у меня в памяти как долгий-долгий путь сквозь солнце и зелень теплого апрельского дня... А Вошик? Он, как и прежде, неспешно рысил то впереди, то рядом, то позади меня, - а значит, был почти совсем здоров - ведь это была очень долгая прогулка... А когда мы добрались, наконец, до ветеринарки, выяснилось, что у них нет вакцины, и нам пришлось ехать под Петровский сквер. /Раньше бы я и туда пошла пешком через Чернавскую дамбу, но теперь для Вошечки это было уже слишком./ Там мы быстренько вкололи маленькому прививку (я вколола, естественно, чему мед. персонал был очень рад) и спустились вниз, к набережной. Помню, был достаточно жаркий день, и я вела Вошинку по теневой стороне улицы... Вот и все. Вот и все, что запомнилось из всей нашей жизни осенью - зимой - весной нашего последнего года. Просто мы каждому дню были рады, даже мелочам... А потом Вошик уехал на дачу, и я стала видеть его реже. Самый большой срок, на который я оставила его, пришелся как раз на это последнее лето: 10 дней. ... Я подходила к нашей даче - и маленький встречал меня у калитки. О, эта радость встречи! Только они - собаки - радуются нам так бескорыстно и всепоглощающе!.. И мы бежали с ним гулять; гулять и гулять... Мы ходили купаться на ближайшие озера - Назар или Степное (в зависимости от того, где располагалось коровье стадо). Раньше - по молодости и здоровью - малыш носился по лугу и брал с разгона барьер (стояла там такая железная штуковина, очень подходящая для безопорного прыжка). И вот на эту штуковину раз за разом посылала я резвящегося Вошку, а он с легкостью перелетал ее и, счастливый, мчался назад, чтобы вновь получить от меня жест - взмах руки (это не команда!); а деревенские зрители с восхищением смотрели издали... Все это было. Теперь же мы гуляли гораздо степеннее, и маршруты наши были определены до мелочей. Ближний - на оз. Степное. Мы спускались с нашей горы; Вошка - первый, естественно, закидывая задние лапки на крутом склоне и с разгона влетая в воду. Напившись, останавливался на глубине по брюшко, оглядывался на меня. Я кидала ему 2 - 3 раза палочку, чтобы поплавал (обычно без меня он не плавал - только ходил по воде). Малыш выносил ее на берег, но не отдавал (уж чего не было, того не было), а, положив на землю, встряхивался, так что брызги летели во все стороны метров на 5, после чего подхватывал спасенную палочку и начинал бегать с ней по берегу или же раскапывал большую ямку, пряча палочку в земле. (А потом еще уляжется мокрый в разрытую землю - вот счастье-то!) Ямы он, как уже говорилось, рыл в неимоверных количествах и размерах (а в результате надо было обязательно вырыть корень - выдрать с усилием из земли - и разгрызть...) После купания и копания мы отправлялись обсыхать и валяться в травке на заливном лугу под прибрежными деревьями. Но долго мой маленький не может оставаться бездеятельным: он скоро вскочит и будет лаять на меня - играй, играй!.. Дальний же наш маршрут лежал на оз. Белое. Вдоль его берега - у самой воды - росли старые ольхи. И по тропинке между них шли мы с Вошиком. Правда, он-то шнырил по самой кромке воды - совался в камыши, вынюхивая кого-то, иногда забредал в озеро - попить. В камышах прятались лягушки и рыбаки. Первые, не раздумывая, кидались в воду, вторые нервно оглядывались на Аргошинку, видимо, соображая, куда кидаться... Но, наверное, со временем они к нам привыкли: мы довольно часто в последние два года гуляли вдоль оз. Белого. Дойдя до фермы в конце озера, мы сворачивали в лес. Аргоша взбирался по откосу в горку (видно было, что это ему трудновато; поэтому мы и доходили до фермы, где горка спускалась к воде относительно полого, а вдоль всего озера шла сплошная крутизна), и мы углублялись по лесной дорожке в сосновые посадки. Там, на солнечной полянке с высокой травой, было наше любимое место отдыха. Аргошик всегда бежал туда впереди меня и прятался в травке - только ушки выглядывали... Здесь мы садились (ложились) отдохнуть. Сверху сквозь хвойные лапы на нас светило солнышко, и Вошинка жмурился, вытянувшись на моховой подстилочке... Но долго отдыхать он, конечно, не мог. Вновь находил какую-нибудь ближайшую шишку и, лукаво на меня поглядывая, бросал ее к моей руке: "Играть!" (Кто первым схватит шишку). Так, постепенно заигравшись, малыш вскакивал на лапки (значит, отдохнул) - и тогда мы продолжали наш путь по лесной дорожке. И вновь я футболила одну шишку за другой, а маленький за ними гонялся, набирая полную пасть... Но в последний год мы уже редко играли на обратной дороге: все-таки Вошик уставал... Отдохнув еще пару раз на моховой подстилке, мы выходили из леса и возвращались в деревню. Вошинка уже не убегал далеко, а неспешно рысил (или даже шел) рядом со мной, загребая задними лапками... Устал...
А Мо Чжаону в это же самое время приходит к ожидающему его Одинокому. Диалоги "Су-Дракон" и "Одинокий-Мо" идут параллельно. Если вы убьете всех людей, владеющих боевыми искусствами, кого вы будете убивать тогда? читать дальше Мо Чжаону: Сяньшен вновь посетил нас. Предполагаю, что ради японского дела. Одинокий маркиз: Кхе… Сяньшен отличается догадливостью. Мо Чжаону: Увы! Одинокий маркиз: Еще ничего не сказано, а сяньшен уже вздыхает. С какой стати? Мо Чжаону: Это ваш новый метод втянуть меня в игру. Играть с вами безнадежно, но выбора у меня нет. Одинокий маркиз: Вовлекать вас в игру – все равно что волку вызывать из логова тигра. Одинокий маркиз должен проникнуться обидой Мо Чжаону? Мо Чжаону: Спутник Императора и сам тигр, так что вы, Ваше Превосходительство, могли бы и расщедриться на сочувствие Мо Чжаону. Одинокий маркиз: Ха! Ближе к делу. Относительно влияния Японии. Политический курс «Любовного гнезда» таков, что Империя не может не причислять его к враждебным ассоциациям. Мо Чжаону: В этом не стоит сомневаться. Одинокий маркиз: Поднебесная Империя, к счастью, определилась с Ночным Городом. Осталось определиться с Великим Ниндзя. Мо Чжаону: Сяньшен, прошу вас высказаться прямо. Одинокий маркиз: Известно, что, когда Восточный Дракон в последний раз посещал Китай, погиб его ближайший помощник – Великий Ниндзя Японии. Так говорили. Как удобно. Мо Чжаону: Если он умер, как бы он мог вернуться с Восточным Драконом обратно в Японию? Одинокий маркиз: Можно предположить, что у Су Хуан-женя и Мо Чжаону есть объяснение этому. Вероятно, о его возвращении упомянуть забыли. Мо Чжаону: Так бывает, если потерять память. Или смыть воспоминания. Черт, Мо ведь ему ответил!)) Вот так они и извлекают информацию: из намеков.. Одинокий маркиз: Он направился в Китай с четырьмя подчиненными – самураем Севером и еще тремя мастерами. Но в Китае никак не проявлял себя. Мо Чжаону: Тогда он еще проявлял милосердие. Сейчас он совершенный ниндзя. Одинокий маркиз: Император встречался с ним. Мо Чжаону: На этот раз он прибыл как резидент Японии. Одинокий маркиз: Как военная помощь? Контролировать Ночной Город и переместить секретную документацию. Мо Чжаону: Он вернулся в Китай и ни разу не вступил в контакт с Су Хуан-женем. По-видимому, он в самом деле забыл старого соратника. Одинокий маркиз: Так вы говорите, он потерял память… Одинокий маркиз благодарит и уходит. Мо Чжаону: Сяньшен, Мо Чжаону также благодарит за обмен информацией. Кстати, не ответит ли сяньшен на один вопрос. Одинокий маркиз: Спрашивайте. Мо Чжаону: Насчет запрета боевых искусств… Если в самом деле в Поднебесной будут убиты все, владеющие боевыми искусствами, что тогда?
(Если вы убьете всех людей, владеющих боевыми искусствами, кого вы будете убивать тогда?)
Одинокий маркиз: Действительно хороший вопрос. Я думаю, тогда Одинокий маркиз покончит жизнь самоубийством, иначе как не оскорбить память такого множества людей? Мо Чжаону: Покончить с собой, то есть быть в своей концепции последовательным до конца? Достойный финал. Благодарю вас, сяньшен. Одинокий маркиз: Прощайте. (Уходит)
Демон-Дракон в теле Мея заворожено наблюдает за Источником Драконовой энергии. Демон-Дракон: Почему жилы Дракона в таком беспорядке? Почему энергия никак не стабилизируется? Если пять элементов в ближайшее время не придут в гармоничное взаимодействие, в дальнейшем Источнику угрожает полное разрушение! Как бы влияние Черного Дракона (или на Черного Дракона??) не привело к обратному эффекту! К возможности лишь однократного использования… Или они не совместимы? (Источник и Дракон)
Одинокий Хоу, возвращаясь от Мо Чжаону, находит своего телохранителя убитым вместе с его противником. (Убил их Убийца. Просто проходил мимо – и убил) Одинокий маркиз: Кхе… Они убиты, оба… Но это не обычные раны от простого меча… Кровь как будто сочилась из-под всей кожи… Странное явление, ах… И больше никаких повреждений… Логично предположить, что это такое особенное оружие… Появляется отшельник Ши. Ши: Это Убийца. Одинокий маркиз: Убийца? Кхе-кхе-кхе.. Ши: Сяньшен не ранен? Одинокий маркиз: Не беспокойтесь, сяньшен, это старая болезнь. Ши: Сяньшен, несомненно, слышал про Убийцу. Одинокий маркиз: Убийца – тот, кто проходит по земле, оставляя после себя одни трупы? Так что не остается ни одного свидетеля. Ши: Совершенно верно. Одинокий маркиз: Он так давно исчез из этого мира… Многие полагали, что бесследно. Так значит, теперь он вновь появился… И кровавый дождь сопровождает его. Ши: Не обязательно. Одинокий маркиз: Слишком короткий ответ для большой тайны – хороший крючок, чтобы зацепить любопытство Одинокого. Ши (поражен): Одинокий Маркиз? Советник и Премьер-министр Черного Дракона? Одинокий маркиз: Именно. (Вот он как будто не осознает, какое впечатление производит на людей. Т.е. он не обращает внимания, что другие шарахаются. – очень по-робеспьерски)) Сяньшен позволит узнать его имя? Ши: Ваш покорный слуга Ши Ю Жу. Одинокий маркиз (очень вежливо его приветствует): Одинокий маркиз рад встрече с вами. Возможно, вы пожелаете поговорить об Убийце? Ши: Если Советник не против, сначала надо похоронить этих двоих. Одинокий маркиз: Бесспорно. Один из них – воин Поднебесной Империи. Это долг Одинокого маркиза. Ши: Тогда займемся этим вместе.
Хоронят погибших. Одинокий маркиз: Вы не положили в могилу меч, сяньшен? Ши: Меч – как человек: может спасти жизнь, может убить. Он заслуживает собственной могилы. Одинокий маркиз: Сяньшен Мастер меча? (оружейник) Ши: Нет, я не мастер меча, но знаю, что его нельзя оставлять без внимания. И, как человека, имеет смысл похоронить. Одинокий маркиз: По-видимому, у вас, сяньшен, особые отношения с оружием. Ши: Все в природе имеет душу, в том числе и мечи. И душу, и смысл жизни, и возможность возрождения… Отшельник Ши дает мечу возможность возрождения. Одинокий маркиз: Как можно возродить меч кроме как перековав его заново? Ши: Имея возможность вернуться сюда за ним, если так распорядится судьба. Одинокий маркиз: Вернуться за ним вновь по той же дороге? Разве это не приведет к напрасному расходованию сил, сяньшен? Ши: Сейчас возле меня нет места этому мечу. Возможно, после он может встретиться с кем-нибудь более достойным. Одинокий маркиз: Сяньшен много внимания уделяет предопределению. Ши: Разве это не самое надежное? Одинокий маркиз: Кхе. Однако приложить собственное разумение кажется мне естественным. Ши: Ах, судьба этого меча уже свершилась. Прошу вас, Советник, подождите немного. Хоронит меч. Ши: Я сожалею, что вам пришлось ждать, Советник. Одинокий маркиз: Не страшно. Ши: Теперь относительно Убийцы. Что хочет знать Советник? Одинокий маркиз: Я слышал, на крайнем севере есть дикий лес, в середине которого стоит деревня, жители которой принадлежали к особому кровожадному племени (использованы иероглифы 嗜杀 – вампиры)… Они ничем не отличались по виду от других людей, но убивали всех, кто следовал мимо этой деревни. Ши: Это правда. Такая деревня была, и никто не мог миновать ее границ. Одинокий маркиз: Однако однажды к Улинь пришел один человек, который назвался Убийцей и сказал, что пересек границу земель этой деревни – и беспощадно перебил всех жителей. Это проверили – и оказалось правдой. Ши: Убийца сам из жителей этой деревни, но он отличается от них. Одинокий маркиз: В чем же разница? Ши: Люди этой деревни были кровожадными (или вампирами, так и не поняла, но это без разницы)) по самой своей природе. Однако они не убивали соплеменников, а только лишь чужаков. В Убийце же жажда крови возобладала настолько, что он смог без жалости истребить всех сородичей. Одинокий маркиз: Кхе. Хоу не в бровь, а в глаз. Ши: Хотя он лишь наполовину принадлежит к их крови. Одинокий маркиз: Он может самостоятельно сдерживать свою жажду убийства, чтобы не убивать невинных направо и налево? Ши: В глубине души он ненавидит себя за это. Одинокий маркиз: Почему вы так думаете? Ши: Потому что он не позволяет прикоснуться к своей душе. Одинокий маркиз: Одинокий маркиз позволит себе неуместный вопрос: сяньшен как-то связан с Убийцей? Ши: Почему Советник так внезапно спросил об этом? Одинокий маркиз: Ваше глубокое понимание Убийцы нельзя назвать рядовым. Ши: У меня нет никаких отношений с ним, но Убийца – тот, кто спас мою жизнь. Одинокий маркиз (вежливо): Это удивительный ответ, сяньшен. Ши: В самом деле? Одинокий маркиз: Проще найти тех, кого он убил, чем того, кого он спас, не так ли? Ши: Я знаю о двух таких исключениях, поэтому и утверждаю, что Убийца может контролировать свою природу. Одинокий маркиз: Конечно же, у него были основания так поступить. Ши: Это из-за меча. Одинокий маркиз: Очень интересно было бы послушать. Ши: Его меч способен различать добро и зло. И карает только порок, а не безвинных. Одинокий маркиз: То есть духовная сущность меча, если я правильно понял вас, сяньшен, сдерживает порывы Убийцы. Ши: Потому что убийство не является единственным решением. Одинокий маркиз: Кхе-кхе… По-видимому, сяньшен не одобряет запрет на оружие. Ши: Я вообще не одобряю оружия, но, в конце концов, есть люди боевых искусств. Как Советник собирается решать вопрос с ними? Одинокий маркиз: Кхе… Этот вопрос как раз решает не Одинокий маркиз. Ши: Может быть, сейчас Поднебесной Империи стоит остановиться?.. По-моему, все дошли до крайности. Одинокий маркиз: Поднебесная больна войной. Так или иначе это должно прекратиться. Ши: Да… Я благодарен за разговор, теперь позвольте откланяться. Одинокий маркиз: Надеюсь, нам еще представится удобный случай побеседовать. Ши: Я также надеюсь на это. (Уходит) Одинокий маркиз: Незаурядный человек… Ах, Убийца – это просто символ запрета на оружие, увы.
Орлиный Глаз вновь наблюдает за «любовным гнездышком». А там Су Хуан-жень и Мо Чжаону делятся результатами переговоров. Мо Чжаону: Вы вернулись. Су Хуан-Жень: Да. Каковы ваши выводы после беседы с Одиноким маркизом? Мо Чжаону: Мы установили взаимопонимание по вопросу отпора японским притязаниям. Впрочем, Одинокий маркиз говорил немного, но про Великого Ниндзя он знает достаточно. Су Хуан-Жень: Потому что некоторые ниндзя (Моль и Беспамятный) перешли под его начало. Однако я на его месте не сильно доверял бы им. Мо Чжаону: Одинокий рассчитывает, что мы поддержим его против японского вторжения, поэтому часть будущих действий предсказуема. Су Хуан-Жень: Великий Ниндзя не снизошел до общения с нами, поэтому можно считать доказанным, что он выступает как внешний враг. Мы отложим выяснение отношения к нему, пока не остановим внешнюю агрессию. Мо Чжаону: Но на нашу борьбу с Черным Драконом это ведь не повлияет? Су Хуан-Жень: Само собой. Мо Чжаону: Однако я считаю ненадежным составлять сейчас долгосрочные планы против Черного Дракона. Неразумно так вести дела в то время как слишком боишься тяжелого поражения. Су Хуан-Жень: Не беспокойтесь. Сегодняшняя встреча уже подорвала бдительность Черного Дракона. Если даже он и проникнет в наши замыслы, он не в состоянии будет все быстро и правильно рассчитать. Поэтому сегодня вечером самое время нанести внезапный удар. Мо Чжаону: Ну хорошо, если у вас есть такая убежденность. Как вы собираетесь скоординировать действия всех людей? Су Хуан-Жень: Все наши люди наступают по двум направлениям: штурмуют Фиолетовый Дворец, убивая Черного Дракона, и на зернохранилище, убивая моральный дух врага.
Ей-богу так! Я никак не могу понять, что там за «зернохранилище» (амбар) и почему он должен быть Дракону дороже собственного дворца.?. )) Надо думать, голодные толпы сухуанженевских вояк рьяно кинутся именно на штурм амбара – на фиг им Дракон-то? Причем проговаривает это все Су, обернувшись в сторону Орлиного Глаза, который свободно читает по губам. Тот и покупается на эту простейшую уловку (уже второй раз, кстати). Орлиный Глаз: Так сегодня вечером..! Надо срочно сообщить Императору.
И побежал Орлиный Глаз к Императору в Фиолетовый Дворец. Черный Дракон слушает наблюдателя, а сам думает о своем: «Я же знал, что Су Хуан-жень придет с целью намеренно разжигать рознь между нами… но почему же его слова камнем лежат у меня на сердце?» ("В душу яд проникает")))) Одинокий маркиз: Кхе… Император. (А то что-то Дракон сильно задумался!)) Черный Дракон (отмирает): Так, Орлиный Глаз, вы говорите, что Су Хуан-жень планирует напасть сегодня вечером на зернохранилище (粮仓? Орлиный Глаз: Да. Черный Дракон: Советник, ваше мнение? Одинокий маркиз: Невозможно. Т.е Хоу на сушные уловки не ведется. Черный Дракон: Почему Советник считает это невозможным? Одинокий маркиз: Там нет никаких шансов на победу. Су Хуан-жень никогда не расходует людей понапрасну, это не его стиль. Черный Дракон: Орлиный Глаз видел сам, он не мог ошибиться. Одинокий маркиз: Су Хуан-жень явно подкинул нам ложную информацию. Черный Дракон: А что он, по-вашему, может планировать? Одинокий маркиз: «Любовное гнездо» по-прежнему окружено, береговую линию они не отстояли, силы у них ограничены… Разве что отвлекающий маневр по зернохранилищу и одновременный удар по Фиолетовому Дворцу с привлечением сил Ад-острова. Черный Дракон: Поднимать шум на востоке, чтобы напасть на западе… Одинокий маркиз: Не только. Если Фиолетовый Дворец попадется на их удочку, они могут быстро перебросить силы на помощь Су Хуан-женю. Их главная цель, впрочем, 8Тайцзинь. Черный Дракон: Почему именно 8Тайцзинь? Одинокий маркиз: Он – лидер Черного народа, Черная Армия – наша основная сила. Если удастся убить 8Тайцзинь, это нанесет сильный удар по боевому духу армии, Су Хуан-жень понимает это. Черный Дракон: Вернемся к вопросу наблюдения Орлиного Глаза. Вы думаете, Су Хуан-жень подозревает, что наш человек следит за ним? Одинокий маркиз: Он знает способности Орлиного Глаза, вполне вероятно, что он их учитывает. Черный Дракон: Но Орлиный Глаз не только обладает сверхъестественным зрением, он еще может читать по губам. Откуда вообще Су Хуан-женю знать, что за «любовным гнездышком» наблюдают? Одинокий маркиз: Если есть умственные способности, достаточно простой внимательности. По определению понятно, что шпион Поднебесной Империи следит за происходящим в «любовном гнездышке». Поэтому со стороны Су Хуан-женя очень ожидаемо подбросить нам дезинформацию. Черный Дракон: Орлиный Глаз, как вы думаете, вас раскрыли? Орлиный Глаз: Я верю своим глазам, и я не думаю, что меня раскрыли, но я полагаюсь на решение Советника. Одинокий маркиз: Хотите поломать им игру – выставьте 8Тайцзинь в качестве приманки. Поддаться - чтобы победить. Расставьте войска в засаде вокруг «любовного гнезда». Черный Дракон: А не вокруг Фиолетового Дворца и зернохранилища? Одинокий маркиз: Полагаю, что основного гарнизона достаточно. Мей (Демон-Дракон): Э… Советник… Мы преклоняемся перед вашим искусством управления, но зернохранилище – очень важный объект для Су Хуан-женя. Он, конечно, мудр, но людей у него мало. Если Орлиный Глаз говорит верно, то вы сильно переоцениваете возможности Су Хуан-женя… Мей определенно разговорился!)) Одинокий маркиз: Кхе… Я никогда не недооцениваю противника, в особенности – Су Хуан-женя. Мей: Но если есть хотя бы малейшая вероятность, что противник может выбрать этот вариант, Советник, разве мы не обязаны все предусмотреть? Но Хоу впервые понесло))) Одинокий маркиз: Если бы я планировал на месте Су Хуан-женя, то нет – нет вероятности. Мей: Почему? Одинокий маркиз: Потому что Су Хуан-жень не будет напрасно губить людей. Черный Дракон: Я полагаю это возможным. Одинокий маркиз: Император… Черный Дракон: Воины должны пренебрегать опасностью ради победы. Без риска не может быть никакого успеха. Советник, зная это, как вы расцениваете соотношение сил? Долгая война пагубно влияет на моральный дух войск, мы должны покончить с Су Хуан-женем одним ударом. Я все-таки не могу себе представить, что наблюдение Орлиного Глаза раскрыто.
Это, как я понимаю, вброс: будет ли Хоу беречь Су? Однако только что Хоу ведь разработал план, по которому был шанс уничтожить всех Улинь, отчего сам Дракон обалдел? И не вина Хоу, что это не удалось.
Одинокий маркиз: Кхе. Я не считаю, что это в стиле Су Хуан-женя. Черный Дракон: Давайте сделаем так. Снимем основные силы с осады «Гнезда разврата», - в конце концов, ущерб от этого невелик – и переведем на три дня на охрану Дворца и зернохранилища. Если то, что сказал Советник про осаду, верно, мы всегда успеем вновь восстановить окружение. Одинокий маркиз: Этот вариант тоже вполне годится.
Не могу не отметить, что, несмотря на то, что Стратег закусил удила, Император действует очень корректно.
Одинокий Хоу вновь идет по «дикой безлюдной местности» («пустоши»))) Чего он там все время ходит в одиночку – не объясняется. На месте Дракона я бы тоже заподозрила неладное))) В лесу раздаются крики: вновь кого-то убивают. Подойдя поближе, Одинокий выясняет, что солдаты Императорский армии проводят зачистку людей боевых искусств. Неожиданно наплывает густой туман, солдаты теряются. В тумане проходит женщина - 莫问落 Одинокий маркиз потрясен, увидев ее: Кто это?! Неужели это она?! Такая красавица – только одна на свете!
Теперь главная интрига – хтоето?!? (чтоб Хоу-то так впечатлился!)))
Знаменитая 19-я серия. Су Хуан-жень бьет из всех калибров. Его диалог с Драконом – вершина хитроумной дипломатии. Да, на этом поле он Хоу обыграл…
Су Хуан-жень: Убейте Одинокого Маркиза, спасите народ! Спасите и вас и меня!
У меня от этой сцены – стойкая ассоциация со Скарпья, обрабатывающим Тоску: "О Тоска, в душу твою я влил отраву... Подозренье сердце твое сжигает.."
Прослушать или скачать Неизвестный исполнитель Дорожка 8 бесплатно на Простоплеер читать дальше Среди «дикой природы» встречаются Су Хуан-жень в сопровождении Вольного Ветра и Черный Дракон с Безымянным. Черный Дракон: Су Хуан-жень. Мы прибыли согласно договоренности. Су Хуан-жень: Сяньшен прибыл… Одинокий Маркиз в самом деле строго соблюдает обязательства. Каждый раз их это страшно удивляет!)) Как хотите, а это больше говорит о них самих. Черный Дракон: Ну, что вы хотели сказать мне? Су Хуан-жень: Вольный Ветер, оставьте нас. Вольный Ветер уходит. Черный Дракон: Безымянный, вам тоже придется уйти. Безымянный тоже их оставляет. Черный Дракон: Итак, вы просили Нас прибыть сюда. Зачем все это? Су Хуан-жень: Просто хотел поговорить с вами о текущей ситуации. Черный Дракон: О! Обсудить ситуацию? Боюсь, вы выбрали не того человека, чтобы поговорить о ситуации. Су Хуан-жень: Одинокий Маркиз, разумеется, лучше всех разбирается в стратегии, но означает ли это, что без своего Советника вы теряете способность судить самостоятельно? Черный Дракон: Император должен осуществлять общее руководство, а не делать все сам. Военный Советник и нужен, чтобы я не беспокоился. Су Хуан-жень: Япония укрепилась, «любовное гнездышко» создает проблемы, Ад-остров высадился на побережье… Это не важно? Черный Дракон: Окончательная победа приходит через временные поражения. У нас еще достаточно битв впереди. А девять десятых Китая уже входят в Поднебесную Империю. Кто могущественнее Нас? Су Хуан-жень: Возможно. Наши люди действительно пока в критическом положении. Вот только, боюсь, произошли некоторые перемены: Стрела Дракона больше не в вашем распоряжении.
Я так и знала, что их кинут с этой Стрелой Дракона! Ну еще бы, это ж только «плохие парни» Дракон и Хоу соблюдают прежние договоренности.
Черный Дракон: Что, Су Хуан-жень, не могли не ухватиться за подвернувшуюся возможность? Су Хуан-жень: Сяньшен понимает, что поддержкой Богини Луны нельзя не воспользоваться. Черный Дракон: Если будет нужно, Мы воспользуемся. Су Хуан-жень: Со Стрелой Дракона, с девятью десятых мира, с таким сильным военным потенциалом - почему вы до сих пор не захватили 10-мильную зону? (Сволочь-провокатор) Черный Дракон: Что? (Дракон фигеет: у них же договор) Су Хуан-жень: Или же определенный человек не позволяет вам это сделать? Дракон: Ах-ха-ха! Я полагал, Су Хуан-жень серьезный человек, занятый искусством управления… а он просто совершенствует искусство разносить сплетни? Вы думаете вот так просто вбить клин между мной и моим Советником? На сегодня Наш Стратег и Премьер-министр вполне облечен властью. Не будет Одинокого Маркиза – не будет Поднебесной Империи. О как ?! Он это сознает? Су Хуан-жень: Одинокий Маркиз в самом деле венец мудрости Поднебесной Империи. Он создал существующий мир и стал в нем первым лицом. По крайней мере Су Хуан-жень не смог добиться ни таких блистательных результатов, ни таких выдающихся заслуг. Черный Дракон: Мы слышали, что у Белого Лотоса язык без костей (это моя идиома, если что), но полагали это преувеличением. Су Хуан-жень: Су Хуан-жень всего лишь спрашивает: стоит ли, сяньшен, Поднебесная Империя той цены, которую с вас запросили?
Черный Дракон вспоминает про себя, как на Пике Холодной Луны Одинокий Маркиз озвучил: «Готовы ли вы заплатить цену за Поднебесную? – Половину жизни».
Су Хуан-жень: Су Хуан-жень угадал. Черный Дракон: Угадал? Су Хуан-жень: Одинокий Маркиз взял на себя огромную ответственность и обладает обширными способностями. Почему он до сих пор не решил всех проблем? Если Одинокий Маркиз такой гений в боевых искусствах - почему он не спешит лишить Улинь всех талантливых воинов? Если Одинокий Маркиз такой успешный политик – почему не предотвратил японское вторжение? Если Одинокий Маркиз признал вас Истинным Драконом – зачем вам Источник Драконьей энергии? (В смысле, Истинный Дракон сам генерирует энергию ци?) Если Одинокому Маркизу – в пару к его мудрости – дан и «мандат» (благословение?) Неба – к чему вражда? Если Одинокий Маркиз получил право убивать (букв. «Гончая крови» - вампир), кто может противиться воле Неба? (че-та я под конец потеряла суть)) Дракон тоже, кажется)) Черный Дракон: Разве он не дал мне Империю, как и обещал? Мы и есть Истинный Дракон, Император волей Неба. Су Хуан-жень: Истинный Дракон по мандату Неба? Почему же вы не смогли достичь императорского трона без помощи Одинокого Маркиза? В битве у Тайной Двери Су Хуан-женю удалось оборвать вашу ци. Разве в этом заключается благоволение Неба? Сяньшен в самом деле не понимает этого? Черный Дракон: Идите нафиг! Что вы хотите сказать, в конце концов? Су Хуан-жень: Запрет боевых искусств. Одинокий Маркиз использовал вас ради своих целей и своих амбиций. Вся власть сконцентрирована в руках одного человека. Все – только для удовлетворения его притязаний. Каждый раз, когда убивают хоть одного человека, ваша власть, сяньшен, сокращается на одну единицу (в смысле, исчезает энергия ци – одна штука). Дальнейший террор ослабит государство и вашу популярность. Поднебесная без боевых искусств – вот идеал Одинокого Маркиза. Черный Дракон (думает про себя): Энергия ци уменьшается, говорит он… но не собирается ли она, наоборот, в одном месте..? Это и значит «заплатить половину жизни»? (Вслух) Ха! Когда я приглашал Советника стать моим Премьер-министром, я знал про условие «половины жизни» за Империю. Я до сих пор ни о чем не пожалел. Су Хуан-жень: Использовать (распоряжаться) Истинного Дракона по своему усмотрению – это надо решиться взять на себя такое право… Сейчас реки текут кровью и кровавые волны захлестывают небо! Карма многих поколений отягощается. Кто будет платить эту цену? Ах, сяньшен, - вы! Но зачем вам платить за него? Черный Дракон: К чему вы ведете? Су Хуан-жень: Убейте Одинокого Маркиза, спасите народ! Спасите и вас и меня! Черный Дракон: Вздор! Су Хуан-жень: Абсурдно, сяньшен, платить своей жизнью за чужие амбиции, когда можно расплатиться его собственной. Черный Дракон: Ух, вы опять за свои наговоры! Су Хуан-жень: Сяньшен в прошлом не всегда соблюдал правила жизни среди людей – за что и подвергался многократному нападению. Одинокий Маркиз обеспечил вам защиту и торжество над врагами. Но сейчас против вас – и «любовное гнездышко», и Ад-остров, и Остров Богини… и вы не упрекнете его за это? Черный Дракон: Он сохранил в целости реальную силу Поднебесной Империи! Сохранение энергии ци – в долгосрочных планах Империи. Су Хуан-жень: Когда птицы истреблены – лук прячут («мавр сделал свое дело – мавр может уйти»). Поднебесная должна прекратить проливать кровь людей боевых искусств. А сяньшен знает, что является конечной целью в долгосрочных планах Одинокого Маркиза?
Черный Дракон: Что? Су Хуан-жень: Одинокий Маркиз досконально управляет ситуацией с момента, как вы взошли на трон, вплоть до того, что не остановился перед изменением закона, чтобы возвести вас на трон, сяньшен. Но сейчас обе стороны обескровлены. Поднебесная Империя сохраняет статус-кво с «любовным гнездышком». Она может взаимно измотать себя с Ад-островом, сбросить в море японских интервентов, изгнать с лица земли Подземный мир, найти еще и еще одного скрытого врага… но «любовное гнездышко» стоит до сих пор и будет стоять вечно. Все это делает не Су Хуан-жень, а мудрая стратегия Одинокого Маркиза. Черный Дракон: И что, по-вашему, он имеет с этого? Су Хуан-жень: Одинокий Маркиз владеет настроением (чувствами)(??) Су Хуан-женя. Одинокий Маркиз прикрывает Улинь, несмотря на то, что по закону Поднебесной Империи все они – заговорщики. Поэтому новый противник вам обеспечен на всю оставшуюся жизнь. Он вас все время будет держать в состоянии боевой готовности, пока вы не истощите свои силы. Поднебесная Империя будет то враждовать с «любовным гнездышком», то мириться. После чего ваш Премьер-министр вновь поменяет композицию на игральной доске – нас с вами, сяньшен… пока мы не найдем общую смерть. Когда все скрытые враги будут устранены, ваш премьер-министр, не колеблясь, устранит вас и умрет сам ради достижения своей великой цели. С древних времен никто не может в одиночку изменить мир, однако Одинокий Маркиз планомерно движется прямо на эту небывалую высоту. Единственный, кто может остановить его - только вы, Император. Черный Дракон: Красноречие Су Хуан-женя не уступает его боевым талантам. Я выдохся после вашего третьего бездоказательного тезиса. Су Хуан-жень: Ха! Император слишком скромничает. Я могу предъявить и доказательства. Черный Дракон: Да ну? Су Хуан-жень: Кто не дал вашим лучникам убить Вольного Ветра? Почему бы не преследовать до смерти тяжело раненого И Ешу? Кто распорядился так, что каждый знаменитый враг Империи повержен… но не убит и может восстать вновь? Почему Одинокий Маркиз оставляет в живых ваших врагов? Чтобы вы не могли обойтись без него. Потому что его задача не завершена. Черный Дракон: Правда? Су Хуан-жень: Это ведь Одинокий Маркиз – разве нет? – каждый раз удерживает Поднебесную Империю над пропастью, предотвращая ее окончательное падение, но не давая ей полностью оправиться. Разве не он твердит вам, сяньшен, о новых тайных врагах?.. А вы следуете его инструкциям… Это его собственное имя – последнее в списке ваших тайных врагов. Черный Дракон: Если Советник действительно имеет такие намерения, мне остается только со связанными руками ждать смерти (О-о!!!!! Я фигею: что это он?!) Причем он серьезно!
Су Хуан-жень: Хотя возможности Одинокого Маркиза велики, в конечном счете ему ведь придется полагаться на вас, сяньшен, на вашу благословенную императорскую ци, ведь только Истинный Император может противостоять всей Улинь, не так ли? Черный Дракон: Замечательный анализ! У Нас даже нет ни одного опровержения! Су Хуан-жень: Я рассказал вам об этом сегодня, потому что не хочу становиться на более трудный путь. Черный Дракон: Какой трудный путь? Су Хуан-жень: Сотрудничества с Одиноким Маркизом. Черный Дракон: Су Хуан-жень сотрудничает с Одиноким Маркизом – действительно смешно! Су Хуан-жень: Признаться, в этом столько плюсов, что мне трудно удержаться. Если он этого захочет – мне будет нечего возразить. Черный Дракон: Нелогично! Если он рассчитывает на мою императорскую ци - зачем бы ему сотрудничать с вами? Су Хуань-жэнь: Если бы у него не было такого намерения – как думаете, смог бы Су Хуан-жень мирно дожить до сих пор? У вашего гениального Стратега все рассчитано. Черный Дракон: Ха-ха-ха-ха-ха!.. сейчас я даже не знаю, что вам и сказать. Только и остается признать, что вы правы. Су Хуан-жень: Надеюсь, сяньшен сделает правильные выводы. При необходимости Су Хуан-жень тоже может пойти на компромисс. Черный Дракон: Спасибо за совет. Прощайте. (Уходит) Возвращается Вольный Ветер: Как переговоры? Что ответил Черный Дракон? Су Хуан-жень: В прошлом мне бы не удалось поколебать его убежденность. Сейчас – посмотрим.
В ключе свежей дискуссии с Максом о том, можно ли предвидеть разные ситуации и быть к ним готовым (иметь в запасе кучу вариантов), если Макс логически их не видит Из Луче Чучхе: "Поди догадайся, что какие-то твои "взгляды" или даже "привычки", или даже "время от времени мне прилетает от мира вот таким образом - мир как-то фигово устроен, точно", так вот, поди догадайся, что вот это в тебе существует только для того, чтобы не давать тебе замечать существование того, что ты искренне считаешь несуществующим. Угу, попробуй заметить отсутствие того, о чем ничего не знаешь, голову надо иметь крепкую."
Название: Дракон и Хоу Фандом: Pili Цикл: «Веер из рисовой бумаги» Рейтинг: G Пейринг: Черный Дракон/Одинокий маркиз (как будто у меня могут быть варианты)) Жанр: броманс, харт/комфорт, сплошная ваниль Размер: миди Дисклеймер: все права у семейки Хуан. Предупреждения: 1. Сплошные POVы: Кукольного Мастера, Одинокого Маркиза, Черного Дракона. 2. Имеются русизмы и прочие западно… измы. 3. Имена отдельных героев европеизированы. Саммари: Дракон-таки заграбастал Робеспьера Хоу со всеми потрошками… Начало 1,2, 3, 4, 5.
Открыв глаза, я долго не могу вспомнить, что случилось. Я в своих покоях, это видно. И то хорошо; прошлый раз был ни с чем несообразен… Черный Дракон решил сыграть в спасителя, и, похоже, ему это удалось, но вот вспоминать об этом не хочется. Ни об удобстве императорского ложа, ни о странном ощущении умиротворенности, охватившем меня тогда,.. ни о неожиданном тепле и ласке драконовых прикосновений… Не смей об этом. Не надо.
На мне лишь чжунъи, но как я снимал пайо – не помню… Судя по меркнущему свету из окна - день перевалил за середину - не время валяться в постели. Кажется, меня опять свалил приступ… Как не вовремя. Сколько их еще осталось? Два? Один?.. Однако чувствую я себя как-то странно; не могу, правда, понять, чем. Губы немного саднят – наверное, опять в беспамятстве искусал в кровь… Тихонько трогаю их языком, и вдруг понимаю, что изменилось: привычная глухая боль, что всегда – сколько себя помню – гнездилась глубоко в груди – ушла. - Цзюнь ши… Мей. - Вы очнулись, цзюнь ши… Сейчас я все и узнаю. - Мей… - голос подчиняется с трудом: - …сколько? - Выпейте, цзюнь ши, - не отвечая, Мей подносит к моим губам чашку с отваром. - Мей?! – хриплю я упрямо. - … Третьи сутки… Сколько?! Как третьи сутки?! Да ведь за это время… Су Хуан-жень уж точно не упустит шанс! Какого дьявола я тут валяюсь, пока..? Вот это можно и озвучить. - Мей, какого… - нет, стоп, Мей Сиань Шен не Черный Дракон, - он из Совета Старейшин, с ним так нельзя. – Я должен учить вас, как привести человека в чувство, господин первый лейб-медик Империи? Четвертый министр и первый врач Поднебесной смотрит на меня с жалостью. В голову впервые закрадывается неприятная мысль, что жалость эта относится к моим умственным способностям. Что-то я здесь пропустил… - Цзюнь ши, - говорит он, а сам смотрит в сторону: - мы думали, что ... потеряли вас. В каком смысле «потеряли»? У меня еще недели две по моим расчетам. Что - нет? То-то он такой измученный; верно, все время здесь и сидел. Я приподнимаюсь было на локте, и меня тут же вновь прикладывает об подушку. Сил нет совсем, даже на то, чтобы поднять голову, и Мей приходится мне помогать. Не похоже, чтоб его это напрягало… Ах да, третьи сутки же!.. О боги. - Мей, что произошло? Он совершенно ненужно поправляет мне подушку. - У вас был приступ, цзюнь ши… Очень сильный… Это я уже и сам понял. Но почему такая чудовищная слабость?.. И еще… как будто меня разобрали по частям и собрали заново… к счастью, кажется, правильно. Спросить, не осталось ли у них лишних деталей?.. У кого «у них»? Кто собирал? - Император… Вот с этого места поподробнее… Без Дракона явно не обошлось.
* * *
- …я что, под домашним арестом?! – доносится через дверь раздраженный голос. Да, характер у него явно не улучшился! Слышно, как Мей что-то увещевающе говорит, но слов не разобрать. - Ах, импера-атор? - саркастично тянет слова; острый как битое стекло. Колючий. Непримиримый. Живой. Живой! А сейчас еще и капризный как все больные… Бедный Мей! Вот только… куда этот безумец собрался? Неужели… уже встал?! - …тогда принесите документы сюда!.. Мне надо работать… и откройте окно… Мей, я здесь задыхаюсь, откройте!.. Что значит ʺзадыхаюсьʺ?? Ведь все было хорошо! Я толкаю дверь слишком решительно, чтобы оказалось тихо. Возможно, зря. Ворвавшийся сквозняк вздувает занавеси, окутывающие двух человек у окна. Мей победно захлопывает створку, разворачиваясь в поклоне: - Император. Но я не могу оторвать взгляда от другой фигуры – тонкой, почти прозрачной в белом тумане шелка. Кутается в наброшенный пайо, смотрит вполоборота… полурасплетенная коса пушится, небрежно перекинутая через плечо. И – молчит. И от этого молчания становится страшно.
Дверь распахивается слишком неожиданно. Впрочем, что ж тут неожиданного… Торжествующий целитель пришел полюбоваться на свою победу. Вот уж не думал, что у него получится… А у него получилось?.. Это меняет весь политический расклад Центральной Равнины. Император Поднебесной Империи прошел свой последний тест… Мне, пожалуй, понадобится время, чтобы правильно оценить последствия… Из рук Улинь будет выбит последний аргумент… Мы сможем, наконец, приступить к реформам… …и тут до меня окончательно доходит. Что это я был объектом драконовских экспериментов. Что это меня он держал в объятиях всю долгую ночь, это его сила ци окружала меня своим теплом… его рука лежала на моем сердце, прожигая его насквозь… А потом я вспоминаю, как прижимал к себе эту руку…
- Вам… не следует сразу выходить на холод, цзюнь ши… Он не говорит ничего, лишь смотрит на меня своими невозможными глазами и привычно подносит руку к губам, сдерживая кашель. Я нервно дергаюсь, так, что замечает и он, и Мей. Но кашля нет, и острое чувство победы, затопившее меня, наверное, отражается на лице, потому что цзюнь ши вдруг выпрямляется, словно перед противником. Конечно, я так и думал. Он не простит. Я смотрю на него, закусив губы. Цзюнь ши… Тонкий, бледный, почти невесомый… Стальной. В незримой сияющей броне. Непримиримый. Несгибаемый… Непревзойденный. … Я ведь никогда и не пытался… даже и не помышлял нарушить его волю… что бы там не говорил Су Хуан-жень. Я и сейчас сделаю то, что он хочет: уйду. Вот только взгляну на него еще раз… Как он бледен!.. У него правда больше нет этого пугающего кашля? А вдруг Мей не досмотрел? Зачем он встал с постели, ведь он еще очень слаб? – я вижу, как дрожит от напряжения тонкая рука, сжимающая у горла неизменный белый пайо. Или это от холода?! В одном легком чжунъи… Ему надо немедленно лечь и теплее укрыться, придвинуть жаровню, а потом пусть открывают окно, если он хочет! - Холодно, цзюнь ши? Он раздраженно дергает головой, но я не сдаюсь. Не сейчас. - Мей, а где?.. я же присылал! И осекаюсь на полуслове. Стыд мгновенно заливает краской лицо. Импера-атор. Владыка. Господин. Боги, что ж я сделал-то!.. Не удивлюсь, если он приказал выкинуть все вон… и меня заодно из своей жизни как последнюю шавку! Его невольный быстрый взгляд искоса подсказывает мне направление. И Мей дергается туда же, в дальний угол. Там, за шкафом, туго набитый пакет. Сквозь надорванную рисовую бумагу с императорскими печатями искрится живое серебро. (Так и слышу, как Мей уговаривает: ʺХотя бы взгляните, цзюнь ши… Такая красота!..ʺ - И его брезгливое: ʺУберите это…ʺ С невесомой накидкой из бесценных северных соболей я подхожу к своему советнику. Он по-прежнему стоит вполоборота, а теперь еще и не смотрит на меня. - Простите меня, цзюнь ши, - каюсь я. – Я просто глупец! Я должен был сделать это не так. Я набрасываю ему на плечи серебряный мех, на мгновение заключая его в осторожное объятие. - Пожалуйста, - шепчу я. – Пожалуйста… не отвергайте. Мои руки смыкаются вокруг его плеч, окутывая пушистым теплом. Близко-близко я вижу опущенные густые ресницы, изящную линию скулы, тонкую жилку, бьющуюся на виске… Вдыхаю горьковатый аромат его волос - и мир исчезает для меня. Есть только я – и цзюнь ши. Я забыл, что надо дышать. Я не могу расцепить рук. Я стоял бы так вечность. Укрывая его в своих объятиях, защищая от всего мира, оберегая, поддерживая… лелея… Ох, вот сейчас он меня!..
Су Хуан-жень приходит на берег моря, надеясь повидать Великого Ниндзя. Су Хуан-жень: Я хотел бы увидеть Великого Ниндзя Японии. Север: Невозможно. читать дальше Су Хуан-жень пытается прорваться; Север ему, конечно, не противник… Су Хуан-жень применяет какой-то прием, и внезапно раздается голос: Вы в самом деле знаете что-то об этом приеме? Вода в море разрезается гигантским ножом (картинка впечатляет)) Су Хуан-жень: Мастер, мастер… этот голос, этот нож! Это действительно Великий Ниндзя, увы!..
Апартаменты Одинокого Хоу в Фиолетовом Дворце. Входит Бедный Цзи. Цзи: Советник, мне передали, вы меня вызывали. Есть что-то важное, что вы хотите поручить мне? Одинокий маркиз: Я хочу знать, где сейчас люди Ночного Города. Цзи: Советник хочет, чтобы я это разузнал? Одинокий маркиз: Нет, я хочу, чтобы вы сейчас мне рассказали про дела в Ночном Городе. Цзи (растерялся): Советник… я не знаю про дела Ночного Города… Одинокий маркиз: Кхе… в самом деле? Цзи (делает вид, что оскорблен): Советник вызвал меня, чтоб задать такой бессмысленный вопрос? Одинокий маркиз: Кхе, не стоит принимать близко к сердцу, генерал. Мне просто хотелось посоветоваться с вами по поводу нынешней ситуации. Цзи: Мудрость Советника всеобъемлюща, ему открыты все тайны мироздания. Чем может помочь Бедный Цзи? Одинокий маркиз: Обсуждение никогда не бывает лишним. Цзи: Что хотел бы знать Советник? Одинокий маркиз: Что вы думаете о положении Ночного Города и Поднебесной Империи? Цзи: У Ночного Города теперь два выхода: капитулировать либо сдохнуть (буквально). Хотя Поднебесной Империи победа обойдется недешево. Ниндзя Север не уступит нашим лучшим воинам: Меч-ножу или Безымянному. Одинокий маркиз: Сначала их было четверо, кхе. Цзи: Я тоже слышал об этом. Одинокий маркиз: Вы знаете, что Богиня Луны выступила на стороне Су Хуан-женя? Цзи: Я с ней сражался, как я могу не знать? Одинокий маркиз: Богиня Луны выступила против Поднебесной Империи, но по контракту она должна Империи еще один выстрел. Император хотел бы воспользоваться своим правом. Как вы полагаете, стоит ли нам сначала закончить дело с Богиней Луны или же принять меры против Ночного Города? Цзи: Ночной Город, считайте, уже погиб; следует заняться Богиней Луны. Одинокий маркиз: Кхе, верно. Но, к сожалению, Поднебесная Империя сейчас подвергается атакам с двух сторон. Если бы Ночной Город был в самом деле уничтожен, Империя могла бы чувствовать себя в безопасности и заняться Богиней Луны… а то как бы Су Хуан-жень и Мо Чжаону не занялись раньше Поднебесной Империей. Великолепный образчик юмора Робеспьера в критической ситуации. Цзи: Я думал, для Поднебесной Империи это первостепенная задача… Одинокий маркиз: Кхе-кхе… Нет сомнений, Поднебесная Империя вполне может заменить Богиню Луны вами, учитывая вашу способность владеть Луком Хаоса и Стрелами Дракона. С вашей точки зрения именно это решение и является для Империи жизненно необходимым? Цзи: Наилучшим для Империи будет то решение, которое примет сам Советник. Одинокий маркиз: Да? Мне до сих пор казалось, что вы не очень довольны моими решениями. Например, настучав Императору про мою встречу с Вольным Ветром. Цзи: Я… прошу прощения, я проговорился случайно. Одинокий маркиз: Ха, «случайно». У нас с Императором нет разногласий. А дискуссии неизбежны, если мы хотим провести Поднебесную Империю через все подводные камни. Это позволяет также выявить слишком наивных зрителей. Цзи: Бедный Цзи только доложил Императору факты. Смысл действий Советника недоступен моему среднему уму, Император так и сказал. Одинокий маркиз: В моих действиях нет скрытого смысла. Кстати, в продолжение прошлой темы, генерал может назвать точное месторасположение Ночного Города? Цзи (от неожиданности сдается): … да. Одинокий маркиз: Может быть, генерал подумает еще? Цзи (горько): Ха-ха. Когда Советник догадался? Одинокий маркиз: С самого начала. Мне была ясна цель вашего присоединения к Поднебесной Империи, но показалось полезным использовать ваше мастерство для создания корпуса лучников. Мои ожидания оправдались. Цзи: Где я прокололся? Одинокий маркиз: Слишком своевременно вы попались на глаза наследнику в трудную минуту. Слишком своевременно присоединились к Поднебесной Империи. Слишком много знали о Ночном Городе. Но если посмотреть внимательнее… кхе, вы должны были состоять в заговоре на стороне Ночного Города... но не использовали подвернувшиеся возможности. Цзи: Честно говоря, мне не хватило ума. Одинокий маркиз: Суммируя мои наблюдения, вы не собираетесь отстаивать общее благо, но только личные интересы. Цзи: Ха, в присутствии мудрости Одинокого Маркиза мой жалкий умишко теряется, но все-таки некоторая сметка есть и у нас. Одинокий маркиз: Армия наследника престола предоставляет возможности всем. Цзи: Спасибо.
В результате Бедный Цзи поменял сторону, получив от премьер-министра определенную индульгенцию, и выступил против бывших союзников, выдав расположение Ночного Города. В ходе сражения ответственный Север пытается спасти Мастера, но погибает сам. Меч-нож: Плацдарма Японии больше нет. Мы выполнили приказ Советника.
Богиня СюаньХуа беспокоится о своей преемнице Самум (называет ее дочерью, но не факт, что они в родстве): та все еще живет в миру и СюаньХуа опасается за ее безопасность. К тому же у Самум в прошлом была склонность к одному из заключенных, который принял решение об амнезии и реинкарнации. СюаньХуа не хотелось бы, чтобы их чувства вновь воскресли. Ее первая помощница
梅神官 Mei Shen Guan МейШенГуан
полагает, что у Самум достаточно зрелый ум, чтобы самой принять верное решение.
А сама Самум в данный момент как раз вспоминает этого человека – «не друга, не брата, не любовника» - она пока не знает, как назвать его.
皇甫定涛 Huangfu Dingtao ХуанТао
И делится воспоминаниями с Яном. К тому же она подозревает, что Ян – ее потерянный в детстве брат.
В «любовном гнездышке» Су Хуан-жень делится результатами своего похода на побережье.
Мо Чжаону: Вы вернулись. Ну что, видели вы Великого Ниндзя? Су Хуан-жень: Я видел проявления Великого Ниндзя и слышал кого-то, кто говорил как Великий Ниндзя. Мо Чжаону: То есть вы не уверены, что это он? Су Хуан-жень: Это был его меч и его голос… я не мог ошибиться. Мо Чжаону: Ну, у ниндзя нет недостатка в камуфляже, а Великий Ниндзя к тому же, гуру «Черного учения». Су Хуан-жень: Великий Ниндзя не мертв, это утешительно, однако, похоже, беспокоиться есть о чем. Мо Чжаону: Пытаться прорваться в Фиолетовый Дворец, чтобы захватить Книгу знаний… Слишком очевидно, чтобы признать авторство Великого Ниндзя. Но каковы теперь ваши планы? Су Хуан-жень: Откровенно говоря, я не могу смотреть на него как на врага. Мо Чжаону: Да, раньше вас связывали узы товарищества, возможно, он вспомнит, что раньше у вас была общая цель. Су Хуан-жень: Учитывая его способности, мне бы очень не хотелось иметь его в противниках. Мо Чжаону: Но что же с ним было, если ему удалось избежать смерти, а вновь появился он только теперь? Су Хуан-жень: Может быть, он потерял память, может быть, попал под чей-то контроль… Все может быть. Мо Чжаону: Потеря памяти или чужой контроль - это проблема. Су Хуан-жень: В любом случае мы должны избавить его от этого. Мо Чжаону: Как избавить? Су Хуан-жень: Если он просто потерял память – найти способ ее вернуть, если оказался под чужим контролем – найти хозяина. Мо Чжаону: В Японии власть императора осуществляет Восточный Дракон. Но множество мелких князей хотят возвысится… возможно, искать надо среди них. Су Хуан-жень: Появление здесь Великого Ниндзя свидетельствует, что Япония никогда не отказывалась от амбиций вторгнуться в материковый Китай. В последнее время от них не было никаких известий, но, возможно, теперь-то они и решили, что есть шансы на успех. Мо Чжаону: Ну, в конце концов, я отвечаю за Японию. Су Хуан-жень: Боюсь, на этот раз вначале нужно победить. Мо Чжаону: Мо Чжаону вынужден различать Китай и Японию. Не удастся относится одинаково. Но сейчас нас должен больше беспокоить Черный Дракон. Что вы собираетесь предпринять? Су Хуан-жень: Теперь самое время побеседовать с Черный Драконом. Мо Чжаону: Знай противника и знай себя – и будешь непобедим? (Сун-цзы, между прочим)) Су Хуан-жень: Только понимая мотивы противника можно действовать по обстоятельствам. Я пойду с визитом, а вам придется принимать гостя у себя.
Фиолетовый Дворец. Черный Дракон законно радуется разгрому Ночного Города. Черный Дракон: Ха-ха-ха! Падение Ночного Города – это сильный удар по Японии! Одинокий маркиз: Кхе. Су Хуан-жень хотел бы воспользоваться мощью Японии, но сейчас они потеряли опорный плацдарм. Следует ожидать обходного маневра. Черный Дракон: На что нам нужно теперь обратить внимание? Одинокий маркиз: Китай и Япония уже много раз вступали в войну; трудно жить под одним небом. Поэтому следует следить за малейшим ее движением. А тому же Су Хуан-жень больше не будет безучастным зрителем. Черный Дракон: Советник имеет в виду появление Великого Ниндзя? Одинокий маркиз: Великий Ниндзя некогда был близким другом (другом сердца ) и единомышленником Су Хуан-женя. Действует ли он сейчас ради усиления Японии или ради целей Су Хуан-женя – от него в любом случае стоит ждать инициативы. Черный Дракон: Советник, вам придется приложить свои таланты к этой проблеме. Одинокий маркиз: Чем больше у меня будет информации – тем легче предугадать действия противника. Черный Дракон: У вас уже есть какой-нибудь план? Одинокий маркиз: При необходимости он будет.
Приносят письмо для Одинокого маркиза… от Су Хуан-женя. Одинокий маркиз (почти про себя): Значит, сейчас. Письмо он в принципе даже не читает. Черный Дракон немедленно встает в стойку: Су Хуан-жень пишет вам письмо, Советник? Что случилось? Одинокий маркиз: Су Хуан-жень хочет пригласить вас на переговоры (на пустошь))))) Черный Дракон: Меня-то за что зачем, Советник?? Одинокий маркиз: Кхе… (Советнику определенно стыдно)) Некогда мы с ним заключили пари… я проиграл и обещал Су Хуан-женю разговор с вами. Нет слов Хоу азартный игрок – клейма некуда ставить. Черный Дракон: Ну, если приглашают, я, конечно, пойду… (но идея ему не нравится) Одинокий маркиз: Су Хуан-жень не случайно выбрал именно текущий момент для переговоров с вами, за этим стоит явный умысел, вам надо разгадать его, Император, пожалуйста. Черный Дракон: Поскольку стратег дал обещание, я его выполню, но… Одинокий маркиз: Хуже не будет, Император. (Утешил, называется!)) Черный Дракон: Вы меня посылаете меряться умом с Су Хуан-женем, с главной угрозой моей Империи? Почему бы тогда не воспользоваться этой встречей и не избавиться от этого человека? Одинокий маркиз: Су Хуан-жень – инициатор встречи, вряд ли он не принял мер предосторожности. Возможно, это входит в его планы – спровоцировать вас на нападение. Черный Дракон: Ну хорошо, я сделаю как вы говорите. Одинокий маркиз: Я отправлюсь в «любовное гнездо» - побеседовать с Мо Чжаону о Японии и Великом Ниндзя. Черный Дракон: Тогда разлучаемся. Не увлекайтесь там (уходит) Одинокий маркиз (про себя): Почему именно это время, Су Хуан-жень? Хм…
Между тем куда-то пропала Богиня Луны. 3Меча и Хула отправляются в Туманный Лес («если она и могла куда-то пойти, то только туда»).
В садах Фиолетового Дворца общаются взволнованные 8Тайцзинь и Моль. 8Тайцзинь: Луо не вернулась в расположение Черного народа, и Совы тоже нигде нет. Что это значит? Моль: Может, с ней что-нибудь случилось? 8Тайцзинь: Я разослал людей на розыски их обоих. Входит Одинокий Хоу. Моль: Советник. 8Тайцзинь: Советник. Оба кланяются. Одинокий маркиз: Без церемоний, пожалуйста. Вижу, вы оба бледны, что-то случилось? Кхе… 8Тайцзинь: Неприятности в клане. Не смею обременять Советника пустяками. У Советника, несомненно, важное дело. Одинокий маркиз: Я хотел бы задать Моли несколько вопросов. Моль: Слушаю. Одинокий маркиз: Когда вы и другие ниндзя пришли на Центральную Равнину, какая была у вас определяющая директива? Моль: Первая – охранять Ночной Город, вторая – содействовать доставке секретной документации. Одинокий маркиз: Только эти два пункта? Моль: Да. Одинокий маркиз: Кхе, и каким же способом ваше руководство собиралось переправить документацию в Японию? Моль: (Описывает подводную лодку – но только по виду это батискаф), но я не знаю ее устройства и принципов управления. На ней нас доставили в Китай по распоряжению Великого Ниндзя. Одинокий маркиз: Хм. Нам помогла бы любая малость. Моль: Слушаю. Одинокий маркиз: Я не заставляю вас. Моль: Я сделаю все, что могу. Одинокий маркиз (задумался, про себя): Мощь Японии превосходит мою прежнюю оценку… Боюсь, в итоге выгоду от нашего столкновения получат Ад-остров и Остров Священных границ. 8Тайцзинь: Советник… Одинокий маркиз: Кхе… Тогда я вас больше не беспокою, прощайте. (Уходит) Моль: Советник плохо выглядит. 8Тайцзинь: Государственные дела – это тяжелый труд.
На подводной лодке выживший Мастер Ночного Города докладывает Великому Ниндзя о поражении. Великий Ниндзя: Север действительно мертв… Севера он ему не простит.. Мастер: Кто бы мог подумать, что Бедный Цзи нас предаст!.. Великий Ниндзя: С вашим беспомощным руководством… сами будете объясняться с Восточным Драконом. Вы отстранены от командования. Мастер: Хозяин!.. Я принес в жертву родине столько народу! Великий Ниндзя: От инспектора армии поступили новые распоряжения. Мастер: От инспектора!.. Что сказал инспектор армии? (цзяньцзюнь)) Великий Ниндзя: Он забирает вас под свое начало. Это ваш последний шанс. Мастер: Инспектор армии? Белый Лис? О, спасибо, спасибо, хозяин!.. Великий Ниндзя уходит. Мастер: Одинокий маркиз, не только у вас есть повод для беспокойства.
Одинокий маркиз идет по «пустоши» (у них все время эта ремарка)) Одинокий маркиз: Кхе… Осталось ли что-нибудь от Ночного Города?.. (На него нападает ниндзя) Ах да, осталось (не сбавляя шага)) Ниндзю берет на себя один из генералов Поднебесной Империи. Чувствуется, что Император, наученный горьким опытом, Советника в одиночку больше не отпускает. Одинокий маркиз (сам с собой): Пойдем дальше… Где-то тут граница 10-мильной зоны, кхе. Ловит с дерева листик и посылает в полет. В «любовном гнездышке» листик прилетает в руки Мо Чжаону. Мо чжаону: Одинокий маркиз. Время. И отправляется тому навстречу.
После праздничного тура по "Золотому Кольцу" болею: змерзла як собака в этих "муромских лесах". Поэтому читаю книжки и смотрю ранних Пилей.
Про Пили)) и про книжки. Ну чо? - Как хороши в Пилях министры! Правители - падлыредиски все как один, а вторые лица в организациях - просто бриллианты! как персонажи)) Разные)) Что у вампиров, что в клане Северной Звезды, что у этой дуры с кольцом Луохоу (она, значицца, своему тайфу-премьеру прилюдно пощечину закатила и думала, что так и сойдет? какие потом претензии, что он им устроил заварушку?)... что в Имперском Драконе, наконец. Вообще мне интересны именно вторые лица, не лидеры. Я и сама - второй человек Как прелестно-но-ожидаемо сказано в околоФБшном холиваре по "Миротворцу": "Он нашел себе паровоз - командира-харизматика, паровоз нашел себе "мозг" с реальными мозгами". Хоу нашел себе паровоз, Дракон нашел себе мозг - это я написала еще год назад, выкладываю сейчас. Надо выложить уже, чтоле)) По "Миротворцу": вот для меня реакция ГГероини тоже естественна и оправдана. Идти ли в холивар? там и без меня полно народу, а я тихий ЛИИ, сижу в своей днявочке и реагирую только на то, что ну уж о-очень сильно затронет. Такие мы и есть - без видимой реакции. А потом, когда на чем-нибудь нас прорывает, и очень сильно, все удивляются: чего это??)) К тому же с моей Первой Логикой полноценно не подискутируешь : высказал т. зр. - и все))
По книжкам. "Конгрегация" Поповой мне нравится. Я ничего не понимаю в композиции и прочих литературоведческих терминах (нет, как только в своем оридже завязла, как и Камша, так сразу стала понимать, что ни фига не понимаю))) - но как приключалово в псевдоисторических реалиях - интересно. ГГерой раздражал в первых четырех книгах - хамством. Нельзя - неверибельно - так хамить начальству и ничего за это не огребать. Сразу для меня пахнет мерисьюшностью. Какой бы ты не был гений - те же вопросы можно решать по-другому. Ну и да - какбэ зацикленность Курта на себе превосходит всякое вероятие (носиться со своей психотравмой, когда у соседа - гораздо хуже, и вообще этого не замечать - я про пожары, есличо - запредельно даже для меня))) ГГ действительно не меняется и не развивается - т.е. количество не переходит в качество. Что ж, в принципе бывает. Но ГГ мне и не очень интересен, а в целом, повторяю, как приключалово очень хорошо. Зато вместо ГГ есть вампир Александер. Ах, какой вампир Алексаедер! (Учитывая, что я вампиров не читаю, не интересуюсь, не люблю, не знаю) NB: в Пилях, кстати, та же идея вампира-подвижника - обрыдаться! Да еще как Пили это - как всегда блистательно и душещипательно - подают!! Пятая камерная часть откровенно понравилась: хамства не заметила, предсказуемые повороты сюжета все увидела Шестую не читала.
"Мятежный дом" Чигиринской. Она его дописала, я его дочитала. Люблю я Чигиринскую с "По ту сторону рассвета" - люблю нежно и трепетно. За эльфов. Реальных живых эльфов. И против трактовки Берена ничего не имею, потому как, на мой взгляд, очень верибельно а точнее - так оно и было. Про "В час, когда луна взойдет" уже высказывалась, так вот в "Мятежном доме" (и в "Сердце меча" заодно) - та же фигня. ГГ - ну-не-нрависси-ты-мне. Слишком прямолинеен, слишком уперт, слишком ... а, впрочем, первых двух пунктов довольно. Моя ЧИ не принимает такой односторонности, вот и все. А жаль. Возможно, дело все-таки в том, что автор, по-видимому, мой соционический ревизор Разница в ценностях убивает все. Пойти почитать ее японские вещи, чтоле? Как автор-то она мне нравится и даже очень.
Upd Ну чё, я была права насчет разных ценностей В тред по "Миротворцу" пришла автор и выдала по сабжу:
"Эдичка мог бы отделаться мононитью номер три - нуачо, жизнь мы спасли, а личико спасать не обязаны, - но решил не ронять свою профессиональную гордость, и раздербанил на тонкие шелковые нити галстук начальства.
Нота Бене-1: история с галстуком навеяна воспоминаниями женщины-полевого хирурга времен ВМ2, которая зашила вот так же в шмотья раскроенное лицо летчика. Нота Бене-2: она раздербанила для этого СОБСТВЕННОЕ шелковое платье.
Эпизод с галстуком задает магистральную линию характера Эдика: он любит причинять добро и наносить пользу (а иначе что он делает с "врачами без границ"?) но при этом он без границ во всех смыслах слова: он искренне не видит разницы между своим ресурсом и чужим. "
Будете спорить, что автор - Бета? (с разницей ресурсов, ага)))) Будете спорить, что я - Альфа? (ибо для меня раздербанить чужой - любой - галстук без спроса на такое святое дело как человеческое лицо - само собой разумеющееся ) Вот и чего б я сунулась в тот тред? Спорить о квадральных ценностях? - Увольте.
Закончила дела с наследством кажется. Этого наследства всего - на бутылку коньяка, которую надо поставить ребятам из "Камелота", ктр-е очень мне помогли, - а возни-то, возни!!
А неугомонная Луо добралась-таки до Фиолетового Дворца и вот – кляузничает Императору на самоуправство его Первого Министра и Главного Советника (по поводу казни Совы). Черный Дракон (стоит к ней спиной): Я знаю. Луо: И это все? Император не собирается разобраться с главным виновником и сделать что-нибудь? Черный Дракон (по-прежнему не оборачиваясь): Я знаю. Луо: И это все?! (Убегает, возмущенная) Черный Дракон (про себя): Советник, вы опять ставите меня в затруднительное положение. читать дальше Луо, однако, Императором не ограничилась, а вломилась и к бывшему любовнику 8Тайцзинь. А у того как раз любовь с Молью. Естественно, дело закончилось изгнанием ревнивой Луо В гневе на весь мир она убегает из Фиолетового Дворца и по пути нарывается на уродливого аватара Старшего Белого Лиса. Аватар: Маленькая девочка почему здесь плачет? Луо: Хочу и плачу, вам какое дело! Аватар: Потому что я хочу взять вашу жизнь. И снес ей голову
А Черный Дракон не зря стоял посреди садика. В темном углу кое-кто есть. Черный Дракон: Кто бы мог подумать, что у Ночного Города есть такой мастер как вы! Однако и вы не можете скрыться от меня. Великий Ниндзя: Скрываются только для того, чтобы напасть. Черный Дракон: Сумасшедший. Великий Ниндзя: Проверим способности Истинного Дракона.
Дракону удается отбиться… вот только вряд ли Великий Ниндзя нападал всерьез; скорее так… попробовал императорские силы. Черный Дракон тоже не обольщается. Охранники, как всегда, набежали с опозданием: Император, что случилось? А Император ранен, между прочим. Черный Дракон: Ерунда. Какое-то отребье пыталось ворваться во Дворец. Соберите всю охрану в Тронном Зале.
И вот она – жизнь императора! Хочешь ли ты ее все еще?))
Горы Кан Ван Шан, императорская гробница, а точнее – место выхода Драконьей жилы – энергии ци. Мей, как ответственный за участок, бывает здесь частенько, а теперь вот пришел Одинокий. Мей: Советник, почему вы вдруг решили приехать в Кан Ван Шан? Одинокий маркиз: Кхе, просто внезапная прихоть… Захотелось взглянуть на… Мей: Да, я вижу. Одинокий Хоу поворачивается к Драконьей жиле (там под землей цветные энергетические драконы плавают) Мей (Демон-Дракон) (про себя): Одинокий Маркиз, ваши намерения в самом деле так прозрачны?
С высоты за ними наблюдают Тун Фо и Серебряный (ну все к источнику Дракона лезут, все!) Тун Фо: Неожиданно большая рыба… Одинокий наклоняется, разглядывая драконов. Мей (Демон-Дракон) собирается было нанести удар ему в спину, потом передумывает.
Одинокий Хоу между тем замечает среди энергетических драконов силу Хаоса (магии, демонов) – и пару Темных на возвышенности тоже замечает. Мей: Советник сегодня прибыл в одиночку (тайно)? Одинокий маркиз: Да, я сегодня один. Кхе, исключительно чтобы посмотреть, как охраняется Императорская гробница. Мей: В последнее время вы исполняете свои обязанности невзирая на недомогание. Подъем в горы в одиночку – это слишком изнурительно. Вы должны были взять с собой слуг и охрану. Одинокий маркиз: Иногда требуется одиночество, чтобы спокойно подумать. К тому же, разве не навели мы порядок в стране, так что один человек может без опаски подняться в горы? (Ехидна)) Вы компетентный человек и, не сомневаюсь, хорошо здесь все организовали… так к чему напрасное беспокойство, верно? Мей: Я благодарю Советника за доверие. Одинокий маркиз: Взаимное доверие товарищей по оружию необходимо. Вы – мой соратник, я должен доверять вам, кхе… О, видите: эта гробница – как укрепленный город с оборонительным рвом. Непременно стоит ускорить завершение работ, нельзя не использовать такой удачный рельеф местности. Мей: Что-то случилось? Одинокий маркиз: О, ничего нового. Война заглохла – ни туда ни сюда. Су Хуан-жень вредит как может, и люди неизбежно становятся нервозными. Мей: Советнику тоже тяжело. Одинокий маркиз: Увы, эти внутренние и внешние неурядицы!.. Мей: Император вновь создает проблемы? Одинокий маркиз: Если хотите знать, главная внутренняя проблема – это неустойчивые чувства Императора. Мей: Но тогда отсутствие Советника около Императора разве не приведет к риску? Одинокий маркиз: Я ему не нянька! Император сам способен за собой присмотреть. А досуг так редок! Мей: И в конце концов Советник опять потратит свое свободное время на составление какого-нибудь плана. Одинокий маркиз: Да?.. Что ж, императорская гробница – это важная позиция, доверенная вам, а я должен вернуться… Вы – снаружи, а я внутри – мы оба делаем общее дело. Мей: Советник истощает свои силы сверх меры. Одинокий маркиз: А Су Хуан-жень?.. Даже загоняя себя до предела не успеваешь сделать все, что необходимо. Прощайте. (Уходит) Мей (Демон-Дракон) (про себя): Одинокий маркиз, вы в самом деле заметили инородное течение среди Драконовых жил? Или, я надеюсь, вы сделаете ошибку и не заметите, пока не будет поздно! Ха.
Серебряный собирается вмешаться (наверное, Хоу убить?), Тун Фо не дает. Тун Фо: Ты не будешь делать этого. Серебряный: Такой удобный случай!.. Тун Фо: Не думаешь, что враг может дать ключ к решению задачи? Серебряный: К чему сдерживаться? Нас и так слишком много в конкуренции за Драконов источник. Тун Фо: Не мешает и думать иногда. Серебряный: Я с юности был импульсивен. Тун Фо: Оно и видно.
Черный Дракон поднял охрану по тревоге, 8Тайцзинь получил втык, а Беспамятный закатил виктимную истерику: «Ах-ах, мы все умрем!» Черный Дракон клещами вцепился в эти слова и вытянул из него и Моли, что это был Великий Ниндзя (а Беспамятный с Молью, напоминаю, его ученики).
Черный Дракон: Великий Ниндзя Японии… По слухам, он умер, уже давно. Откуда он взялся? Моль: Я не знаю. Он – гуру «черного учения», когда-то уже посещал Китай с инструкциями Истинного Дракона (думаю, что это Восточный Дракон… но не знаю, тут этих драконов – как собак нерезаных, и каждый мнит себя истинным). Нас было четверо его учеников – во главе с Севером. Мы не были подчинены Мастеру Ночного Города, и он, боясь ответственности за неудачи, подставил Севера… Шо ж она так сдает-то всех?! Приходит Одинокий маркиз: Император, что случилось? Черный Дракон: Некто пытался ворваться в Фиолетовый Дворец (рассказывает подробности). Одинокий маркиз: Кхе, Великий Ниндзя Японии… Да, поговаривали, что он вернулся… Черный Дракон: И как к себе домой вломился в Фиолетовый Дворец! Такой человек опасен, его нужно уничтожить! Одинокий маркиз: Великий Ниндзя и Ночной Город… Кхе. Черный Дракон: Если он увеличит силы Ночного Города, им удастся вывезти в Японию информацию о секретном оружии, чему мы до сих пор препятствовали. Одинокий маркиз: На берегу теперь укрепились силы Ад-острова. ЯньЛо не должен безучастно наблюдать за японским вторжением… Великий Ниндзя, к тому же, давний друг Су Хуан-женя. Черный Дракон: Это японское вторжение в Поднебесную Империю! Мы потеряли репутацию, Советник! Мы должны уничтожить Ночной Город! Одинокий маркиз: Мы решим этот вопрос.
Толки в народе. - Дворцовый стражник говорит, что нападение было неожиданным. - Кто бы это мог быть? - Великий Ниндзя Японии. - Методы японских ниндзя всегда были слишком тайными, такое нападение – вполне в их духе. - Неудивительно, что охрана растерялась! - А что им было нужно во Дворце? - …Хотели украсть ценные книги (документы). - Ниндзя или нет – какая разница?.. - Это Великий Ниндзя Японии ворвался во Дворец. - Великий Ниндзя Японии, Черный Гуру, говорите вы? - Что, у вас есть второй Великий Ниндзя? - Но… но… Он же умер! Или это был призрак? - Не знаю, не уверен… - В Императорский Дворец проникли злоумышленники, охрана должна быть наказана!.. - Гораздо интереснее, кто это сделал. - Говорят вам, Великий Ниндзя Японии! - Вы с ума сошли? Он давно умер! - Император узнал его в лицо! Думаете, это подделка? - Кто бы осмелился так обманывать Императора? - Странно, странно… Возможно, Великий Ниндзя вовсе не умер?..
Отшельник Ши продолжает дрессировать Боевого Коня. С переменным успехом. Ши: Вот Убийца! Боевой Конь: Где?! Ши: Ну конечно же, услышал его имя – и конец медитации! Боевой Конь: Вы меня обманули?! Ши: Это лучший способ протестировать вашу медитационную сосредоточенность. Если только при одном его имени вы так взрываетесь, что будет с вашей концентрацией при его появлении? Выражать эмоции нужно в подходящее время.
Бедный Цзи, однако, продолжает поддерживать отношения с Мастером Ночного Города. Вот они тайно встречаются. Цзи: Черный Дракон воспринял ваш выпад как потерю лица. Он не простит и не отступит. Мастер: Да, Черный Дракон абсолютно неспособен вынести поражение с тех пор, как у него есть кладезь мудрости Одинокий маркиз. Боюсь, при желании они раскатают нас в лепешку. Однако мне не так страшна вся военная мощь Поднебесной Империи, как гений Одинокого Советника. От этого мне нет покоя. Цзи: Кто же не знает, что мудрый и не сражаясь добьется неоспоримой победы. Мастер: Одна надежда на помощь сил Японии. Цзи: Учитывая таланты Одинокого Маркиза, надежда слабая. Мастер: Но я все равно жду от вас новой информации. Цзи: Я вас извещу, если что-то будет (уходит). Мастер: Одинокий Маркиз, какую стратегию вы изберете теперь?
В застенках Ад-острова вновь допрашивают поэта Цзянь-Чуна. На этот раз Вэн. Тоже хочет знать, где скрывается Старший Белый Лис. Вэн: Вы знаете, что вас ожидает за укрывательство преступника?! Цзянь-Чун: Белый Лис не совершал преступлений. Вэн: Вы так его цените… Цзянь-Чун: Чтобы сохранить его жизнь, я отдам свою. Вэн: Ах, этот человек действительно стоит такого? (уходит) Цзянь-Чун, в одиночестве оставшись в камере, читает стихи.
Мы с Драконом ООС Мария Хаалия, ты хотела "много"))
Название: Дракон и Хоу Фандом: Pili Цикл: «Веер из рисовой бумаги» Рейтинг: G Пейринг: Черный Дракон/Одинокий маркиз (как будто у меня могут быть варианты)) Жанр: броманс, харт/комфорт, сплошная ваниль Размер: миди Дисклеймер: все права у семейки Хуан. Предупреждения: 1. Сплошные POVы: Кукольного Мастера, Одинокого Маркиза, Черного Дракона. 2. Имеются русизмы и прочие западно… измы. 3. Имена отдельных героев европеизированы. Менг - это Безымянный 無名 Wuming. Саммари: Дракон-таки заграбастал Робеспьера Хоу со всеми потрошками… Начало 1,2, 3, 4.
… В этот раз Мей врывается прямо на заседание Совета. Совета, на котором отсутствует как он сам, так и Премьер-министр – по причинам, известным всем, но не озвученным ни разу. Они просто боятся сказать это вслух: «Он умирает». Боятся, что я это услышу. Я замечаю Мей первым, потому что сижу лицом ко входу. Потому что жду и боюсь этого: отчаянного взгляда моего Четвертого Министра и императорского врача, в котором читаю все те же слова: - Он умирает… В покоях господина Первого Министра, Государственного Секретаря, Военного Советника Поднебесной Империи тихо и пустынно. И страшно холодно. - Он … всех отослал, - едва поспевая за мной, на бегу говорит Мей. А вы подчинились!.. Все! Попробовали бы вы не подчиниться!.. Но я-то хорош! Поверил, что все позади! Ка-акой глупец!! Страх захлестывает сердце. - Цзюнь ши… У закрытой двери в личный кабинет, превращенный теперь – я знаю это – в импровизированную спальню, мается Менг. - Император… он … запер дверь… Я выбиваю ее одним движением руки. Сила ци клокочет во мне, налитая до краев, гневная и неудержимая. Он не смеет умирать один! Не смеет умирать!.. Не смеет!.. … Сколько крови. На миг я столбенею, влетев в комнату. От кровотечений горлом не бывает столько крови. Кровь повсюду – на узорном согдийском ковре (я велел застелить все полы в его покоях толстым чжурженьским войлоком, чтобы долгими зимними ночами в комнаты не вполз промозглый холод), на свитках, покрытых его отточенным изящным почерком, веером разлетевшихся вокруг стола, даже на простых белых занавесях (он любит элегантную простоту, я знаю, поэтому постарался обставить его апартаменты не роскошными, но удобными вещами от лучших мастеров… я надеялся, он оценил!), на упавших бамбуковых ширмах, на обоях с лотосами и журавлями (пусть, пусть он любит свой Белый Лотос! пусть видится с ним хоть каждый день, - слова больше не скажу, только бы не…) – как будто он хватался за все, лишь бы удержаться на ногах. - Цзюнь ши… … в дальнем углу, за столом, за полупрозрачным экраном из рисовой бумаги, полулежа на полу и уронив голову на кресло, так и не дотянувшись до погасшей жаровни, - тонкая изломанная фигура. - Цзюнь ши… Упасть рядом на колени, подхватить на плечо бессильно клонящуюся голову с копной растрепавшихся волос, заглянуть в помертвелое лицо – с тонкой струйкой крови из уголка искусанных губ, черными тенями вокруг закрытых глаз… - неживое, прекрасное, родное… Взвыть раненым волком… простонать осиротевшим стерхом: - Цзюнь ши!.. Рвануть ворот залитого кровью белого пайо… Цзюнь ши! Я прижимаю свою ладонь к его обнаженной груди, вливая энергию ци, с ужасом понимая, что не чувствую ни ответного тепла тела, ни биения сердца. - Цзюнь ши! – зову, пытаясь докричаться, пробиться к нему сквозь клубящуюся тьму, куда он ушел один. Зову голосом, мыслью, всей своей любовью и силой, всем своим существом: - Вернитесь, цзюнь ши!.. вернись, Одинокий Хоу!.. Нет, нет ответа. Вдохнуть – и прильнуть к окровавленным губам, сминая, раздвигая в отчаянном порыве, вталкивая воздух в истерзанные легкие… Дыши! Дыши... Ритмичными упругими толчками вновь и вновь прямо в грудную клетку вгонять энергию ци, заставляя сердце – забиться, а остатки легких – расправиться. И вновь приникнуть ко рту в жестком безжалостном поцелуе, вдыхая в него жизнь. И вновь… И вновь! Цзюнь ши…
… Он закашливается под моими губами, хватая воздух. Судорожно вздымается и тут же опадает грудная клетка; проклюнувшимся птенцом слабо толкается сердце в мою ладонь. Я отрываюсь от израненного рта. Он дышит. Сам, захлебываясь и задыхаясь, но дышит. Рядом шумно всхлипывает Мей. Я совсем забыл о нем. О том, что рядом есть кто-то еще. Хорошо, что кто-то рядом. На миг наклоняю голову, лбом касаясь виска моего Советника. Еще ничего не кончено.
Так и есть! Бессильно распростертое на моих руках тело вновь судорожно выгибается в тщетной попытке вздохнуть, хрипит, выкашливая остатки легких… Моя ладонь все еще прижимается к его груди. Я решаюсь мгновенно и бесповоротно. Я не знаю, что буду делать; я никогда не делал этого. Улинь утверждают, что я и не могу этого делать, не могу исцелять. Меня никогда особо и не интересовал этот вопрос… разве только в последнее время. Ради цзюнь ши. Но он всегда отказывался даже попробовать; просто уходил от этой темы. Виртуозно, как он все делает. Может быть, его пугало то зло, что есть во мне, может, он не хотел давать оппозиции повод в случае неудачи… не верил в успех и в меня; а еще может быть - приходит в голову только сейчас - и не хотел исцеляться, своим собственным беспощадным судом бесповоротно осудив себя и покарав за чужую ненависть и непримиримость. Пусть, пусть он потом проклянет меня! Пусть навсегда оставит Поднебесную Империю и вернется к этим свирепым Улинь! Пусть дружит со своими отшельниками Холодной Луны и с ночи до утра беседует со своим Белым Лотосом! Пусть не захочет даже взглянуть в мою сторону!.. Только пусть живет…
Мей тихо вскрикивает, когда моя правая рука начинает светиться от силы ци. И это последнее, что я слышу. Когда сиянием ци наполняется все тело Хоу, внешний мир исчезает для меня. Остаемся только я и он – и поток чистой энергии, текущей сквозь меня – к нему. Я знаю, что моей мощи хватит… должно хватить! А если нет – я добуду еще!.. Я бросаю в этот бой все силы без остатка, все резервы… сияние становится почти нестерпимым!.. …Какой же я дурак! Мог хотя бы спросить Мей… Поток ци физически ощутим, от него вибрирует окружающий воздух… мне кажется, слышен даже басовитый рев. Тело цзюнь ши наполнено им до краев… Вот только… что дальше?.. Да, я не дал ему умереть… но чтобы исцелить, надо уметь обращаться с этой силой, а я… Я могу только разрушать, приходит горькое понимание, они все были правы. Я не смогу вылечить цзюнь ши, я не знаю как это делается… я только продлеваю его страдания. Мысль эта невыносима. Черное отчаяние сжимает сердце Цзюнь ши, что мне делать?! Цзюнь ши!..
… Что-то меняется так неуловимо, что я не сразу замечаю: в едином потоке ци выделяются, словно сплетаясь сами, отдельные нити. Словно невидимые тонкие пальцы вытягивают их из общего потока и – соединяют вновь, вывязывая невесомый узор… Я замираю, вдруг понимая, что они вывязывают: легочные альвеолы. Энергия ци струится все ровнее, исчез глухой гул, - теперь это не вырывающийся из ущелья яростный разрушительный поток, а мощное, но сдержанное течение полноводной равнинной реки. Чья-то рука обуздала мою силу. Обуздала, направила, облагородила… отточила. Рука мастера. Рука … ваятеля. Это он. Он сам. Цзюнь ши. Вряд ли сознавая, что делает, инстинктивно, на грани жизни и смерти, задействовал свою собственную Инь, и вот – моя буйная Ян покорно струится в отведенном ей русле, уже не разрушая, а выстраивая, творя, создавая новую ткань бытия, новую плоть. Я как будто вижу наяву, как поврежденные, изъеденные болезнью легкие на моих глазах заменяются новыми, здоровыми, перламутрово-розовыми, врастают в окружающие ткани, наполняются воздухом, вздымаются, опадают… дышат. Свечение ци потихоньку меркнет. Я еще раз омываю энергией все тело цзюнь ши, изгоняя последние следы болезни. Тонкие невидимые пальцы последний раз ласково гладят мою руку – и исчезают. Исчезает и светящийся кокон, оказывается, окружавший нас с советником все это время. Я словно прихожу в себя после тяжелого сна. Лицо цзюнь ши, покоящегося в моих объятиях, – спокойно и умиротворенно, и даже привычные бледность и изможденность больше не пугают неотвратимой угрозой… Длинные ресницы бросают глубокую тень на впалые щеки, поток ци смыл кровь с лица и одежды, но губы запеклись едва затянувшейся раной… Как он все-таки красив, мой советник!.. Той неброской утонченной красотой, от которой хочется плакать, которую хочется оберегать, защищать и охранять… Только бы разомкнулись эти губы – хотя б и для язвительной речи, затрепетали ресницы, открывая взгляд дивных льдистых глаз… Взгляд этот не будет теплым, я знаю, но пусть! Тут-то тебе и покажут ʺоберегать и защищатьʺ!.. Обожгут презрением и негодованием, обольют холодом и отчуждением, изгонят, оставят, отрекутся… А потом я замечаю, что тонкие пальцы цзюнь ши отчаянно, окостенело прижимают мою ладонь к его сердцу.
- Мей, - негромко говорю я, - помогите. Освободить правую руку из плена этих слабых пальцев я не могу. Мей, все это время безмолвно простоявший рядом на коленях, кидает на меня странный взгляд и подхватывает тело цзюнь ши с другой стороны. Не знаю, что он понял в произошедшем, но он хороший врач, и выхаживать исцеленного больного – лучше не найти. А цзюнь ши исцелен? Я не знаю… Может быть, я смотрю на него в последний раз, мелькает мысль. … но все-таки… все-таки он держит мою руку. Вдвоем мы переносим советника на неширокую кушетку, которая и заменяла ему постель в последние дни. Бережно укладываем на аскетичное ложе – боги, где я был все это время, почему не видел, допустил, не настоял!.. где были мы все… как позволили!.. он же убивал себя все эти дни у нас на глазах!.. Кто бы рискнул, нет, кто бы смог настоять?.. - Разожгите жаровни, генерал, - распоряжается Мей, и я не сразу понимаю, что это – Менгу. Я совсем забыл, что он тоже тут. Где-то за моей спиной. - И откройте окно, - говорю я в пространство. – Жаровни пусть горят, а воздух нужен свежий. - Да, император, - отзывается Менг. Бесшумно двигаясь по кабинету, раздвигает створки, попутно ставит в угол упавшие ширмы, прибирает брошенные полотенца, запачканную одежду, придвигает жаровни ближе к постели… и все это незаметно, ненавязчиво, так же, как тихо подставляет стул позади меня. - Присядьте, император… вам будет удобнее. Я с благодарностью принимаю неожиданную заботу, только теперь замечая, как занемело все тело. Менг любит цзюнь ши, неожиданно понимаю я; это не просто преданность министру, это личная привязанность. И именно поэтому он первым решается спросить: - Император… цзюнь ши… будет жить? Я не знаю, что ему ответить. - Он … должен жить…
… Он открывает глаза, когда я очередной раз осторожно стираю губами испарину с его бледного лба. Мне не приходит в голову стыдиться Мей или Менга: ближе, чем мы были соединены энергией ци, быть нельзя. Взгляд льдисто-голубых глаз туманен, но радость заполняет мою душу до краев. Он жив. Он дышит. Он смотрит… смотрит на меня! Зрачки чуть расширяются, в их глубине что-то мелькает. Узнал, наконец. Очнулся. Я физически чувствую, как постепенно он приходит в себя. Вот дрогнули ресницы – осознал, что лежит в моих объятиях… прерывистый вздох – почувствовал мою руку на груди… чуть плотнее сомкнулись губы, легкая краска проступила на щеках – и, словно испугавшись, разжались тонкие пальцы, так отчаянно цеплявшиеся за мою кисть. Вот и все. - Цзюнь ши… Это Мей. Спаситель Мей с чашкой отвара. Приподнимает голову цзюнь ши с моего плеча, подносит к его губам теплый напиток, осторожно вливает несколько капель… бережно массирует горло, помогая проглотить… И эта короткая передышка – все, что есть у меня, чтобы осознать нашу общую великую радость – он жив! – и мое эгоистичное, личное горе: он больше не мой, как в минуты (часы? дни?) исцеления… он не хочет меня видеть… не хочет… Его прекрасные глаза, затуманенные неудержимо надвигающимся сном, еще раз скользят по мне – без выражения, но без неприязни. Я осторожно укладываю его на ложе, выпуская из своих объятий. Если б я мог согревать его своим теплом вечность!.. Я ухожу из кабинета моего советника, словно из его жизни, - оглядываясь и замедляя шаги, в последний раз замирая в дверях, чтобы на прощание унести память о бледном спокойном лице, и слышу срывающийся шепот Менга: - Император… вы спасли его!..
Последний наш год мы жили много. До поздней осени Аргоша оставался в деревне (на травке и молочке...). В сентябре активно помогал нам копать картошку. Вообще любая возня на огороде его привлекала. Он тогда укладывался под развесистый куст хрена (хреновый куст) и внимательно наблюдал за происходящим. Если же мы удалялись на дальний огород в кукурузу, то через некоторое время поблизости раздавалось сосредоточенное пыхтение: Вошка пробирался вслед за нами. (Подходил всегда со своим радостным завыванием-мяуканьем: "А-а-у" - "Нашел!..") читать дальше Но настоящим праздником для Аргоши становилось копание картошки. Во-первых, все члены семьи весь день находятся в одном месте и вместе что-то делают. Для Аргошеньки это большая радость: вся стая в сборе, а не расползается, как обычно, по разным направлениям. Во-вторых, можно безнаказанно (беспрепятственно - это вернее) копать землю на всем огороде, и это не только не пресекается, но даже и поощряется (особенно, если Вошинке удается выкопать картошину...). Вошка всегда обожал копать. На прогулках (и обязательно у речки после купания) он выкапывал вполне приличные ямки. На огороде же копание обычно не поощрялось - кроме этих нескольких сентябрьских дней уборки. В-третьих, с картошкой можно играть. Можно таскать ее в зубах как шишку или камушек и носиться с ней по всему огороду... А кидание в Вошку мелких картофелин, которые он обычно успевал поймать, становилось нашим семейным спортом... Помогал Вошик копать и морковку и ее даже научился относить. Дашь ему в зубы морковку, скажешь: "Неси к Лоре", - и он несет по назначению. В общем, мы использовали малыша для переноски мелких предметов... И он относился к поручениям с большой серьезностью. ... Наступила наша последняя зима. С конца ноября начал отсчет наш последний год. Но мы тогда еще не знали об этом... Мы еще были счастливы. И в самом деле: Вошинка почти перестал болеть. Иногда он даже срывался в галоп, бегая за палочками! За лето он окреп и выглядел очень представительно: накачанная грудь и передние лапы (поскольку вся опора приходилась на них), яркая, блестящая шерсть, красивая голова, мощный подвес... Это был вполне сформировавшийся матерый кобель. Теперь никто уже не мог бы назвать нас "велосипедной собакой"! Даже поведение его изменилось. К моему ужасу, маленький после такой тяжелой болезни, со слабыми задними лапками стал ... задирой! Кем он никогда не был по молодости и в расцвете сил! Теперь же он вполне мог подойти к молодому здоровому псу и начать "качать права": требовать уважения к своему статусу. К моему, повторяю, ужасу и последующему удивлению - молодежь отступала без боя! Может быть, играла роль Вошенькина уверенность в себе, может быть, возраст и наверняка опыт, но факт остается фактом: за последние 1,5 - 2 года нашей жизни все выяснения отношений, начатые исключительно по Вошенькиной инициативе, заканчивались его мирной безоговорочной победой! Мы вновь стали ходить в клуб. Ведь для Аргоши общение с собачками всегда было радостью. Если мне надо было подняться на второй этаж в ДОСААФ, он послушненько оставался сидеть возле дверей непривязанным. Не в пример всем остальным, которых привязывали обязательно. И я всегда знала, выходя, что найду его на прежнем месте. /Что называется, и сам не уйдет, и чужого к себе не подпустит. А то ведь иногда хозяин оставляет собачку одну и думает: как бы не увели!/ ... Вспомнилось вдруг, как на тренировках возле клуба обнаружила я как-то - давно еще - что Вошинка очень реагирует на темные мои очки. Если я подавала команду - жестом или голосом, но чаще жестом, - не снимая очков, - выполнение малыша запаздывало: он ждал подтверждения: не видел моих глаз. Оказывается, для него это было важно - видеть мои глаза... С тех пор я всегда снимала очки, когда командовала. Даже если стояла лицом к солнцу. А я всегда становилась лицом к солнцу, потому что если мордочкой к солнцу окажется Аргошик, ему будет трудно разглядеть мои жесты... Как просто, правда?.. Наша последняя зима. Мы жили как обычно - полной жизнью. Ходили гулять и ездили в гости к друзьям за город - в Дубовку. Там однажды Вошинка (после паралича и полного отсутствия тренировок в течение уже двух лет) пошел на рукав! Пустили просто так - пусть попробует! Конечно, рукав (т.е. Серега-фигурант) никуда не убегал - лишь метра на три. Конечно, Вошинка прыгнуть не мог и взял снизу - но взял по всем правилам, хорошо - молярами (т.е. коренными зубами, не клыками), демонстрируя хорошую хватку. И хорошо, правильно отработал. Это же был Вошка! ... И, хватая рукав, убирал передние лапы (это он-то, с парализованными задними!), убирал от возможного удара, как всегда делал в драках, - умение, которое не забылось...
Кукольный Мастер-то, оказывается, из вампиров 34-го сезона... Нда, сильно я была самоуверенна, когда писала его ПОВы
Название: Дракон и Хоу Фандом: Pili Цикл: «Веер из рисовой бумаги» Рейтинг: G Пейринг: Черный Дракон/Одинокий маркиз (как будто у меня могут быть варианты)) Жанр: броманс, харт/комфорт, сплошная ваниль Размер: миди Дисклеймер: все права у семейки Хуан. Предупреждения: 1. Сплошные POVы: Кукольного Мастера, Одинокого Маркиза, Черного Дракона. 2. Имеются русизмы и прочие западно… измы. 3. Имена отдельных героев европеизированы. Саммари: Дракон-таки заграбастал Робеспьера Хоу со всеми потрошками… Начало 1,2, 3.
читать дальше Черный Дракон В садик он больше не выходит. Но цветущее сливовое деревце напротив его окна упрямо бросает вызов зимней непогоде. Я в одиночестве брожу по обледеневшему саду и сквозь ветки, усыпанные сошедшими с ума цветками, слежу за его тенью в окне. Тень на бамбуковых ширмах колеблется и расплывается в неверном свете свечи. Не спит… Слива одуряюще пахнет среди зимы. Он никогда раньше не позволял себе такой вызывающей демонстрации. Бесцеремонности, я бы сказал. Ткнуть весь двор носом в собственную слабость. Зажечь свечу и сжигать на ней остаток своей жизни. Так не похоже на него. От этого становится страшно. Я никогда не знал, что такое страх. Я видел умирающих на поле боя, я сам проливал кровь – и свою тоже, конечно, но больше – чужую. Но в тот день, когда увидел его в крови на своем троне,.. когда увидел, что он тоже выглядит как … как умирающий… Ослепительно алая кровь на ослепительно белом пайо… и на нефритовых львах императорского трона. Сам он сказал бы, что это символично. Боюсь, теперь я знаю, что такое страх. Тот нечеловеческий ужас, каким бывает ужас не за себя. Это ощущение отвратительно, и я не хотел бы испытать его еще раз. Но вот я смотрю на него день за днем, и страх все сильнее сжимает мне сердце. …. Пряча глаза, Мей сказал, что – нет, еще не сейчас, но - да, умирать он будет – так. Я не могу позволить себе потерять его. Я хотел бы сохранить его рядом столько, сколько смогу: день – значит, день, год – значит, год. Он также заплатил половину жизни, но я только сейчас задумался, с к о л ь к о составляет его половина. И поэтому я, словно вор, прячусь среди черных деревьев дворцового сада, чтобы взглянуть на тень своего министра. Сливовое деревце цветет у его окна. И значит… значит, он жив. Tbc