Название: Мемуары Мея (название рабочее)
Фандом: Pili
Цикл: «Мы пойдем не таким путем… Не таким путем надо идти»
Рейтинг: G
Персонажи: Мей, Одинокий маркиз, Черный Дракон
Размер: миди
Жанр: POV Мея (полное имя - Бин Мей Сиань Шен – Председатель Конфедерации Ушу (большой моральный авторитет в Центральной Равнине), позднее - четвертый министр Фиолетовой Поднебесной Империи (Директор Департамента грамматики))
Начало 1, 2, 3.
От автора
1. 病梅先生 Бин Мей Сяньшен: 病 - "illness", "defect"; 梅 - "слива"; 先生 - "преждерожденный")) В тексте предполагается игра слов))
2. В фандоме у Хоу действительно прозвище "корова"))) Из-за масти))



Об одном аспекте совместного проживания, когда выяснилось, что некоторое время мне придется пробыть здесь, поскольку вернуться в захваченный дьявольскими силами Лиан Куэй невозможно, я вообще не подумал… Ну, то есть, не было у меня до сих пор подобных прецедентов.
Все-таки он здесь был хозяином, верно?
Ну и кто, по-вашему, должен был озаботиться … э-э… пропитанием?
А? Вот и я так думал. Недолго.
До первого вечера.
читать дальше
Когда мне стало ясно, что чэн ши (я как-то сразу привык звать его так. Мы все его так называли), с самого нашего прибытия засевший в беседке с расчетами и схемами и ни разу за весь день не поднявший головы, ненароком забыл как про обед, так и про ужин, я попытался решить проблему своими силами. Кое-какие припасы у него в домишке, впрочем, нашлись, и я с гордостью соорудил подобие трапезы. Постоянно этим питаться, конечно, было нельзя, но я надеялся, что хозяин, любезно сказавший мне в первые минуты пребывания в его резиденции: «Прошу вас распоряжаться как дома, сяньшен Мей», - все-таки немного преувеличил и, наскоро ликвидировав пробоину, которую проделала в его занятиях процедура моего спасения из лап Подземного мира, хотя бы вкратце введет меня в курс здешней жизни.
Вотще.
В первый же день от безделья (заняться мне было решительно нечем) я изучил все окрестности и к вечеру начал наводить ревизию в хозяйской кладовой. Результаты инспекции были неутешительны. Чем и как он жил до меня – совершенно непонятно. Я, как уже было сказано, обошелся в первый раз минимумом (все-таки что-то же я умею!) и, довольный собой, предстал пред светлые очи моего нынешнего хозяина.
- Ужин, чэн ши.
Он рассеянно поднял на меня невидящий взгляд:
- Да-да, сяньшен Мей… посмотрите там что-нибудь в кладовой…
Чувствовалось, что он сам слабо представляет, что у него может быть там, "где-нибудь в кладовой".
- Я, простите, чэн ши, уже немного похозяйничал… ужин готов, пойдемте.
Думаете, это его проняло?
- А… и хорошо, сяньшен Мей.. вы ужинайте, не ждите… я … потом…
Я не сразу понял, что «потом» не наступит. Никогда.
А еще – что это он был очень любезен. В честь знакомства.
А еще – что если я не возьму заботу о чэн ши в свои руки, мы рискуем остаться без стратега.
До сих пор не понимаю, как он вообще жил до меня?
Но я решил, что так этого не оставлю. Нормальное трех-, ну, хотя бы двухразовое питание, полноценный ночной отдых – не с его здоровьем этим пренебрегать. Обязательные пешие прогулки… полуденный чай… ну да, и шахматы… О своих иллюзиях я уже говорил.

Начал я с меню. Сходил в соседнюю деревушку на местный рынок, потолкался по рядам, прикупил обязательный на первое время набор продуктов… Заодно послушал местные сплетни.
Отшельника Холодной Луны здесь знали, но сплетничали неохотно. Репутация у него была такая: если много про него говорить – неважно: плохое ли, хорошее, - обязательно с говорившим что-нибудь случится… И чаще почему-то плохое.
Интересно.
Любить… нет, пожалуй, не любили. Уважали - да. И – побаивались. По мелочам не обращались, для этого у окрестных была своя, местная знахарка. Только по жизненно важным для всего селения вопросам. И набралось таких за все время жизни здесь Одинокого Хоу – целых три: идти ли под руку князя Цой или под руку Синь-Цзянь-вана, как миром решить межевой спор с соседней деревней, да еще раз – сильно помог совет отшельника, когда заезжие сбиры пытались злокозненно взять с селения незаконный налог.
Нагруженный добытой информацией и припасами, я вернулся в горный приют и, мобилизовав свои кулинарные способности, разразился на ужин юаньсяо и цзяоцзы.
Да, к чему клеветать: об ужине он иногда вспоминал. Через день.
Сегодня был как раз такой – через.


Он даже соизволил выползти из своей беседки – похоже, многочасовые расчеты увенчались, наконец, успехом: сидел, опершись спиной на ствол дерева, и щурился на заходящее солнце.
И даже отреагировал на слово «ужин».
… (Ужин я ему как-то, тщетно прождав два часа, принес на рабочее место.
По-моему, он смутился. В первый и последний раз.
- Э-э … сяньшен Мей… ну зачем вы…
- Затем, - веско сказал я и удалился, чтобы слишком уж не давить.
Видимо, степень допустимого давления нами воспринималась по-разному. Заглянув еще часа через два, я нашел свой поднос с едой нетронутым (нельзя же всерьез считать объеденную веточку винограда) на табурете. Стол господину стратегу понадобился для раскладывания подробных карт хребта Ван Шан).
И даже пришел - с очередным свитком, правда, но – дошел до стола перед очагом. Сам. И даже снизошел до разговора – я пристал-таки к нему по поводу текущей ситуации: самая легкая затрапезная тема, которую я мог придумать и которую он согласился бы поддержать… Он, разумеется, разразился целой лекцией о политических приемах Пурпурного Дворца, а я подкладывал ему цзяоцзы: заметил, что их он все-таки незаметно для самого себя небрежно потрошит палочками.
Потом он вновь уткнулся в свой свиток, а я невинно поинтересовался:
- Как вам маньтоу, чэн ши?
- Съедобно, - пожал он плечами.
Я аж поперхнулся от возмущения: нельзя же совсем не замечать, что ешь?! Хотя он замечал: из цзяоцзы была аккуратно выдернута начинка. Не вся. Только пекинская капуста.
Приготовленный в следующий раз пресноводный карп вызвал так же мало энтузиазма: вокруг бедной рыбины была объедена вся спаржа.
- Как вам мясо, чэн ши? – спрашиваю вновь. – Я старался.
- Съедобно, - сумрачно отзывается чэн ши. Сегодня у нас заминка в расчетах, и это ощущается просто физически.
Через неделю я предполагаю, что чэн ши, похоже, вегетарианец.
Оставалась, конечно, вероятность, что он соблюдает диету в связи с особенностями управления своей ци – такого, разумеется, нельзя было исключать.
Я и спросил его прямо. К сожалению, это опять был неудачный для меня день.
- …что?
Чэн ши не сразу включается в мой вопрос. А нет, он не включается в мою проблему вообще: сегодня у нас была беседа с И Ешу.
И меня – как и весь мир – теперь не видят в упор.
- Завтра я иду на рынок, - сообщаю я ему в спину. Спина остается безмолвной.
Я не хочу, чтобы чэн ши оставался глухим ко всему миру. Чтоб святому монаху провалиться в преисподнюю: он сорвал мне такой эксперимент! Теперь чэн ши не скоро вспомнит об ужине!
- Куплю вам подарок, - упрямо проламываю я стену.
- Хорошо, - отзывается он, явно думая о своем. О своем разговоре с И Ешу, о чем же еще!
Перестаньте наконец, чэн ши!
- Знаете, какой? – терять мне, собственно, нечего, а откуда-то взявшаяся злость не дает замолчать. – Колокольчик!
- А?
Услышал. Ну хоть что-то.
- Знаете, какое у вас тут прозвище? – вдохновенно сочиняю я.
- Прозвище?- в глубине его льдистых глаз что-то изменяется.
Могу с гордостью записать в свой актив: он со мной разговаривает! Уже три минуты.
- Корова! – мстительно выпаливаю (я и не подозревал в себе подобных чувств; ну да он святого доведет: недаром И Ешу рванул отсюда как ошпаренный!.. Небо, как я-то теперь отзываюсь об уважаемых людях! А чье влияние? – Вот то-то же…).
Индиговые ресницы медленно распахиваются и бездонные глаза цвета синего льда – нет, не глаза - очи, полные вселенской печали, наконец, уставляются на меня.
- Из-за масти? – скорбно вопрошает чэн ши.


Достал! Вот только кто кого, спрашивается?!
Задыхаясь, я выскакиваю за дверь, и оттуда, с безопасного расстояния, успеваю прокричать:
- Захотите поужинать, чэн ши, ваше сено я разложил на столе!..
- Лишь бы не гнилые сливы, - несется мне вслед. (.)病梅
По дороге вниз я хохочу и не могу остановиться.
Я его обидел? Разозлил? Отвлек от проблем, называется!
Мне – хорошо, а … а ему?
Он прекрасно обошелся бы без моих развлечений, понимаю я. Он все это может, но ему не нужно: ни к чему не обязывающая беседа, легкие шутки, расслабляющий отдых…
Он весь – как туго натянутая тетива: тронь ее – и она зазвенит как струна… или обожжет ударом. Он – как направленная в цель стрела, которую уже не свернуть с пути. Разве что подставив собственное сердце… да и тогда, задумываюсь я вдруг, остановится ли она… Он? Или пронзит насквозь глупца, вставшего на дороге, и продолжит свой полет…
Его цель слишком высока, чтобы он по пути разменивался на наши мелочи. И даже если я сделаю все, что могу, чтобы избавить его от низменных житейских проблем, хватит ли у него своих собственных сил?.. Чтобы выстоять… чтобы дойти?.. Чтобы победить.
Ответа у меня нет.
А к нему за ответом я не полезу.
Потому что знаю, что он мне скажет: «Ну что ж, сяньшен Мей? Тогда останетесь вы.»
Нет уж, чэн ши. Я даже думать не хочу, что будет, если мы все останемся без вас.

Tbc