Эй, вы думаете, нас зашили - и мы уже ни на что не годны?! Как бы не так!
Мы еще и выступали вместе со всеми. Правда, я не дала Вошечке прыгать, но общий курс он отработал, как и всегда. /И за что же ему такая дура-хозяйка досталась! Сама бы попробовала лежать - сидеть - стоять с зашитым боком!/
Но зато ротваку тому 4 шва наложили. Вот так. А громила был - в два раза больше Вошки.
читать дальше
Зимой 95 года администрация города пригласила нас выступить на масленицу. На площади поставили деревянный помост, и когда мы его увидели, то заволновались: как поведут себя наши собачки на этом помосте. Ведь по правилам нам следовало хотя бы раз вывести собак на него, чтобы ознакомить с новым местом. Но все обошлось. Песики работали спокойно, хотя, конечно, для нашей программы места на помосте было маловато.
А с весны этого же 95 года наши выступления с Пионерской Горки переместились на стадион "Чайка". Мы участвовали там в выставках ДОСААФа и клуба "Забота". И на одной из них, помню, произошел забавный случай. Была страшная жара (июнь), а для выступлений нам выделили гаревую дорожку стадиона. Разумеется, мы сократили программу и вот дошли, наконец, до номера "Ползи".
Мы уложили троих наших овчаров (Аргоша, Варяг, Арап) на три дорожки, отошли от них метров на десять и одновременно скомандовали: "Ползи!" И все три наши собачки одновременно, под одним и тем же углом, дружненько и резвенько поползли. Но только не к нам (как предполагалось), а к ближайшим кустикам - в тенек.

Тем же летом наше выступление (точнее, тренировку перед выступлением) записали на видеопленку. И теперь у меня остался на память Аргошин "Гав!" перед выходом за апортом. Всегда он, срываясь с места, оповещал всех единственным "гавком"...
А потом наступила зима 96. И в парке шинного завода было наше последнее выступление на празднике "Проводы зимы". Аргоша уже заболевал, и потому сразу после выступления мы поспешили уйти. Я не помню этого праздника.
Вот и все.
Правда, через год, когда мы уже вновь смогли ходить, нас пригласили участвовать в работе агитбригады для съемок видеофильма, посвященного юбилею ДОСААФ. И там я впервые увидела то, над чем раньше как-то не задумывалась. После каждого выполнения команды - "ко мне" или "рядом" или комплекс - если Вошечка оказывался около меня, моя рука автоматически опускалась на его мордочку - погладить... Особенно заметно при поворотах "направо - налево - кругом", которые мы делали синхронно всей группой: команда - выполнение - прикосновение... И так каждый раз. Для нас с Вошиком это было частью работы. /И от такого поощрения я с трудом удерживалась на состязаниях. Там это штрафуется. С собакой ведь не положено говорить "не по уставу". С собакой - может быть, а с Аргошенькой?/
Все это было... было.
Но ведь мы не только участвовали в агитбригаде - мы еще и просто жили.
Мы по-прежнему отправлялись в долгие прогулки. И однажды даже были в гостях у меня на кафедре. /Во все времена нашей с Асенькой жизни нерабочие мои отлучки из дома оценивались мною однозначно: могу я пойти туда - куда надо было идти - с Аргошей вместе или нет. Если нет - то не пойду и я. "Любишь меня, люби мою собаку". И пока мы (Асенька) были молодыми и здоровыми, мы с радостью ходили по делам и в гости только вместе. А когда заболели - перестали ходить далеко./
Так вот до политехнического института на 9-м километре мы добрались наполовину пешком, наполовину на автобусе. Объяснялись с вахтером, но он был так очарован Асенькой, что пропустил нас без препятствий. (Благо, была суббота). Так странно вспоминать, что мы с Аргошей проходили по лестницам и коридорам института... В лаборатории он скромненько лежал в сторонке, пока я работала на машине (и тоже, разумеется, заслужил восхищение тамошнего народа: "Ну надо же, - с легким опасением, - какой умный!.." - А ведь такой и должна быть нормальная обученная собака. Чему же удивляться?..). Он был тогда еще молодой, изящный и элегантный...
Летом 94 года нас с Аргошей пригласили на работу сторожами в дет. сад (тот самый, где мы брали еду). Дежурили мы через две ночи на третью. Принимать дежурство приходилось рано - часов в 5 - 6 вечера. Мы с Вошиком честно приходили (прекрасная прогулка за две остановки), Вошинка скромно усаживался в садике, пока я принимала это самое дежурство, после чего, замкнув все двери, мы отправлялись домой - на ужин. На ночлег возвращались уже поздно - в 10 вечера; делали обход территории, распугивая кошек и подростков. Молодежные группировки Вошика уважали и не нарывались. Я - тоже. Общались со сторожем соседней школы, тоже выгуливавшем своих собачек перед сном. И отправлялись в садик - спать. Предполагалось, видимо, что Вошинка будет спать в коридоре (по крайней мере так мне сказали), но не могли же они всерьез рассчитывать, что я оставлю малыша в коридоре, а сама уйду ночевать в группу?! Разумеется, мы спали рядышком: я на раскладушке, он на коврике (в группе).
Утром надо было встать рано, до приезда машины с продуктами и прихода кухонной обслуги; замести следы нашего пребывания на коврике в группе; вновь сделать обход территории на предмет выяснения ночного ущерба. Встречать утреннюю смену для сдачи дежурства мы предпочитали снаружи, в саду, чтобы не возникало глупых вопросов: а почему собака бегает по дет. саду?! - А где, вы думаете, она бегала всю ночь?
В общем, мороки с этими дежурствами было достаточно, и через месяц мы отказались от работы.
Примерно в то же время наш местный опорный пункт (дружина охраны порядка) пригласил к сотрудничеству всех окрестных собачников со служебниками. Нас попросили помочь патрулировать вечерами близлежащие улицы. Это было, конечно же, не трудно (все равно гулять) и полезно, но, к сожалению, полезная инициатива быстро заглохла. Аргоша, однако, произвел столь неизгладимое впечатление на наших инспекторов милиции (особенно его медали и способности к выборке), что они даже аккуратно поинтересовались у меня:
- А нет ли хозяина - мужчины?
- Нет, - вполне откровенно возразила я. - Одни мы. А что?
- Да вот, если бы можно было использовать для более сложной работы...
- Например? - Мне стало интересно.
- Например, пустить в какой-нибудь притон... Он ведь пойдет в подвал?
Я представила, как в какой-то подвал, где засел неведомый мне притон, олицетворяемый для меня заросшими алкашами, обалдевшими наркоманами и мрачными бандюгами, ворвется "на разборку" мой Вошка. Стало страшно, но ведь, строго говоря, все, что нужно будет сделать в такой ситуации, Вошечка делать умеет и, думаю, сможет. Другое дело, что собака, как говорят, это оружие, которое стреляет один раз...
Тем не менее пойти-то он в подвал пойдет.
- Да, - сказали мне, - но вы ведь не пойдете?
И я согласилась: и в самом-то деле...
Так Вошечке не удалось прославиться из-за тетки-хозяйки.