...Итак мы стали жить по-новому. Без тренировок, выступлений и дальних прогулок. Правда, нас воспринимали по-прежнему как грозного зверя. Как-то один мальчик обратился к нам за защитой от хулиганов, и мы проводили его до дому. /Да, Вошечка хромал и догнать "бандита" не мог, но зубки у него были по-прежнему белые и острые, и в радиусе трех метров абсолютная безопасность была гарантирована./
читать дальше
Правда, мы сходили на пару тренировок, но вот региональные соревнования прошли без нас, и мы впервые были просто зрителями. Обидно - ведь Вошечка работал лучше многих участников и вполне мог бы пройти в призеры, если бы не одно препятствие. Мы никогда, никогда бы не смогли взять барьер. И даже разрывной мост, которым заменяли барьер для тяжелых собак (догов, кавказов и т.д.).
Мы просто пришли посмотреть, как соревнуются наши друзья. И надо же было случиться, что под конец всего долгого дня состязаний мы попали в беду. Большинство собак бегали свободно, без поводков. /Кстати, обратите внимание, какой хай стоит над рингами экстерьера и какое сдержанное молчание в рингах соревнований по дрессуре! И собаки там могут гулять свободно. Потому что они воспитаны./
Но тем не менее что-то случилось, кто-то кого-то не понял, и мой Вошинка мгновенно оказался втянутым в драку сразу с тремя кобелями! Мой маленький! Хромой! С полупарализованной спинкой! Конечно, он мгновенно оказался на земле, под ними. Я отшвыривала псин за шкирки, за ошейники, а они все кидались и кидались на него... Пока их не растащили хозяева. А малыш... Да, он поднялся с земли слегка потрепанный, но! Он не убежал от них, не сдался, не пищал, не просил пощады, не демонстрировал покорность! Он дрался с тремя здоровыми кобелями и кусал их за лапы! Право, стоило гордиться Аргошиком.
Весной малыш вновь уехал на дачу. Теперь уже не надо было нам приезжать в город на тренировки и выступления: Аргоша вышел на заслуженную пенсию. Для развлечения у него был кот Маврик - жутко флегматичное существо, которое, тем не менее, знало лишь одну привязанность в жизни - Аргошу. Маленький пушистый котенок, попавший в наш дом, сразу возлюбил моего песика (наверное, как нечто большое, теплое и меховое) и с первых же дней своего пребывания у нас спать желал исключительно на Вошечкиной подстилке. Бедный Вошечка осторожно подходил к своему законному месту, видел там это чудовище и, брезгливо отворачиваясь, уходил. Однако кошак не сдавался, и его настойчивость победила. Со временем малыш адаптировался к скромной ненавязчивости молодого котика, и спать они укладывались уже вместе.
Вообще это был пример настоящей дружбы между псом и котом, когда животные не просто терпели, а получали удовольствие от общества друг друга. Они приветствовали друг друга при встрече: Аргоша вилял хвостом, а кошак терся о его передние лапы, - они располагались на отдых рядом, они вместе гуляли. Маврик, видимо, воспринимал себя как собаку: он не поднимался выше уровня пола в квартире; т.е. как Вошик. И, естественно, совершенно не боялся собак. Он с большой радостью сопровождал нас с Вошиком на прогулках. Аргоша, конечно, отбегал дальше, чем кот, но неизменно возвращался проверить, как тут Маврик. А при встрече с собаками сейчас же бросался защищать нашу собственность - кошака. Чего же было бояться тому? - Ведь стоило какой-нибудь собаке нацелиться на нашего кота, как за ним тут же вырастал серьезный овчар.
Естественно, верховодил в паре Вошка. Кормиться кошак был вынужден в о-очень быстром темпе. Если он не успевал вовремя расправиться с содержимым своей миски и неосторожно оставлял ее, в тот же миг Вошкин длинный язык в два приема опустошал ее всю. Несколько раз, когда в миске было любимое Вошечкино молочко, кот бесцеремонно отшвыривался собачьим носом, и молочко выхлебывалось. Маврику же оставалось ждать милостей от природы.
Сам он, разумеется, и подумать не смел о покушении на Вошкину миску. Раз как-то в розовом детстве маленький пушистый котенок неосторожно полез попробовать Аргошин завтрак. Вошик схватил его за голову (я думала - откусит) и тут же выпустил. Урок был усвоен прочно.
Тем не менее задушевной дружбе это не мешало.
Наступала осень, а с ней дожди и холода. Однако слишком сильных обострений болезни у Вошика больше не было. Так, иногда, "к непогоде", видимо, болели лапки: он с трудом, постанывая, вставал и ходил неохотно. Приходилось запихивать таблетку. Добровольно Аргошечка никогда их не ел, но к концу жизни уже смирился с насильным кормлением.
Давать малышу таблетки всегда было моей прерогативой (больше никто не рисковал). Дело, в целом, несложное: пропихиваешь таблеточку как можно дальше в пасть (а малыш так и норовит ее вытолкнуть язычком) и заливаешь 2 - 3 шприцами воды.
/А потом обнаруживаешь ее выплюнутой в укромном уголке.../
...Наш режим - нашей с Вошенькой жизни - постепенно устанавливался, оставаясь неизменным до самого нашего конца.
Давно уже маленький не поднимал меня в шесть утра (может быть, еще и потому, что мы очень поздно - позже всех - гуляли с вечера). А так он спокойненько ждал до 8, а то и 9 часов (предмет зависти наших знакомых собачников). Конечно, стоило мне шевельнутся, - и мордочка выжидательно поднималась, но бывало, что малыш и не беспокоился: старел и спал больше.
Но если уж я проснулась, он пришлепывал ко мне из любого угла, где он в данный момент лежал - на своем месте ли, у двери, у шкафа... И тянулся носиком: здороваться. Сейчас вспоминаю: он даже лизался редко - просто тянулся ко мне мордочкой. Иногда, конечно, залезал мокрым холодным носом под одеяло...
А потом укладывался возле дивана в гордой своей позе Акелы на скале Совета: понимал, что до того момента, как мы пойдем гулять, можно еще и полежать.
С возрастом прекратилась беготня за мной по квартире, но, где бы Вошик не залегал, момент начала моих сборов в коридоре он просекал четко. Раздавалось клацанье когтей по линолеуму, и выжидательная морда, приподнятая и слегка наклоненная на бок, появлялась в дверях:
- Идем?
В ответ я снимала строгач с крючка: утром мы выходили без ошейника (тем более без поводка), а строгач я несла в руках для самообороны.
/Интересно, что утренний выгул - не решаюсь назвать его из-за краткости прогулкой - Асенька воспринимал как нечто само собой разумеющееся и необузданных восторгов не выказывал. Конечно, идем на улицу, а как же?! - Другое дело - прогулка в течение дня.../
- Пошли, малыш...
Или просто мотнуть головой, или позвать взглядом, но обязательно позвать. А то он не пойдет, так и останется в недоумении у двери: так это с ним идут или без него? - С тобой, маленький...