Осенью Аргошик стал совсем взрослым. Мы получали уже мясо от клуба ДОСААФ; раньше, пока щенуля был маленьким, мяса он потреблял немного (до 300 г в день - ха-ха!), и мы могли позволить себе обходиться рыночными поставками. Но с возрастом, с увеличением ежедневной нормы до 500 г пришлось перейти на субпродукты, выделяемые клубом собаководства для служебников по льготным ценам. Нас прикрепили (Масюк скрепя сердце дал направление: "У вас уплочено?") к "точке" на ост. Шубина, и один раз в месяц мы отправлялись за положенными нам килограммами. Иногда ожидание подвоза занимало целый день, и люди отправлялись туда всеми семьями, с детьми и собаками, сменяясь на дежурстве. Собаководы общались друг с другом, а собаки - между собой...
читать дальше
Когда мясо привозили домой и складывали в ванну, чтобы разделать, Аргошка начинал настойчиво кружить возле двери, прорывался внутрь и норовил засунуть в пакет свой любопытный нос. Морда у него при этом принимала страшно серьезное и заинтересованное выражение: уши поставлены вертикально вверх и чуть вперед, голова чуть наклонена набок, пасть закрыта, лишь иногда высовывается и вновь прячется кончик язычка... Взгляд целеустремленный: а дайте посмотреть, что там внутри!
Подрастая, Аргоша почувствовал вкус к самостоятельности и стал убегать на прогулках все дальше и дальше. Кому из собачников не знакома эта проблема?! Выходишь из дома, в положенном месте отцепляешь поводок, и твое "чадо" радостно уносится прочь... Не обязательно сразу же. Сразу же маленький мой никогда не убегал, - так поступают только несчастные собаки, почти постоянно сидящие на поводках: стоит им случайно сорваться и... ищи ветра в поле!
А почему хозяева не отпускают их? - "А потому, что могут убежать!" - Представляете, что же это за хозяин, от которого убегает собственная собака?!
Но если серьезно, то не отпускают свободно погулять тех собак, которые не умеют себя вести: могут броситься на прохожего, подобрать и съесть какую-нибудь гадость, в самом деле убежать от хозяина за чужой собакой или просто не подходить на зов до тех пор, пока не нагуляются, а это случается очень нескоро. /Разумеется, может случиться и так, что у собаки редкостно независимый характер - и она в хозяине просто не нуждается. Но среди служебников такой тип поведения практически отсутствует генетически./
Умение же собаки "вести себя" достигается долгими часами тренировок и общения, установлением так называемого "контакта с собакой", и далеко не всем хочется тратить на это силы, время, терпение... Проще ведь посадить на веревку!
В сущности, проблема проста: нужно добиться, чтобы собака подходила на каждое ваше "ко мне". Хорошо, если у вас в руках кусок колбасы, а она голодна. А если нет? Вот в чем минус безотказных в обычное время "пищевиков" - собак с преобладающей пищевой реакцией. Ведь живность поменяет предмет своего интереса (прогулку на свободе, другую собаку, соблазнительную гадость) на вас только в том случае, если вы для нее будете интереснее...
Как сделаться (сделать себя) необходимым для молодой собаки? Не для щенка - ему вы необходимы как защита и ласка (как мать), не взрослому зрелому псу (ему вы необходимы в силу сформировавшейся привычки, а собаки очень неохотно отказываются от устоявшихся стереотипов). А именно молодой, здоровой, полной сил, нерастраченной энергии и неуемного любопытства псине в возрасте, когда животное одержимо страстью к переменам (образа жизни, стаи, места обитания) - проявлением властного инстинкта, побуждающего зверя переходить от щенячьей привязанности к гнезду к самостоятельности и самодостаточности, присущим солидной зрелой особи?
А как хотите. Ваша собака - вам виднее, что привлечет ее.
Думаете, Аргошка не убегал? Еще как. Увидит далеко-далеко на набережной (а обзор там хороший) собаку - и след простыл. Уже, смотрю, там, увивается, приглашает поиграть и все дальше, дальше от меня... И тут уж зови - не зови - бесполезно. Оставалось идти за ним, ловить (ловить собаку руками - ха-ха!) и всыпать по первое число.
Да, я его наказывала. По молодости лет. Сейчас страшно и подумать - Вошика, маленького, рыженьку мою... За две вещи драла молодого дурака: за поедание гадости с земли и за убегание. От первого отучила намертво: до самой его смерти, все наши 8 лет была спокойна, как айсберг, насчет куска с земли. С Аргошей можно было гулять по любым помойкам.
Арго с земли не ел!
Никогда. Нигде. Ни при каких обстоятельствах. Собачники могут оценить этот факт.
/Единственное, что можно собаке есть с земли - это навоз: коровий, конский... Ведь волки съедают внутренности травоядных, а собаки этого не получают. И вот взрослый Вошик в переживаниях стоит над коровьей лепешкой, а я уговариваю: "Можно, маленький, можно..." А у него табу./
А вот Аргошкина общительность... Таким он останется на всю жизнь, но в юности его стремление познакомиться и пообщаться со всеми собаками подряд не знало границ. На третьем "ко мне!" у меня невольно менялась интонация - и я переходила на "иди сюда!" После этого еще можно было поймать (если подобраться поближе, пока он занят другой собачкой) и выдрать. Поводком. Непедагогично. Но если поймать было нельзя (псина прекрасно понимала, что хозяйские интонации хорошего не обещают, и крутилась вне пределов досягаемости, ожидая смены команды) - да, приходилось, скрипя зубами от злости, переходить на "ко мне!" Довольный пес - теперь-то уж не накажут! - подбегал и выражал радость от того, что все уладилось.
Чем только не приходилось привлекать внимание моей собаки! И размахиванием палочкой, и пантомимой под названием "А вот что-то интересное под кустиком!" - и убеганием в противоположном направлении...
Я не помню всего этого. Знаю, что так было, но не помню. Всегда вижу Вошку таким, каким он был последние годы - всегда рядом, всегда ожидающий взгляд на меня, всегда радостное бросание ко мне, если я отозвалась на его обращение. Называется "Вошка, который всегда со мной..."
Зачем кому-то понадобилось нас разлучать?.. Мы так любили друг друга...
В ноябре (ох уж эти ноябри!) он заболел чумкой.
Как и прежде его колола Лена Загородняя, но, кажется, уже в это время я стала пытаться делать уколы и сама. Вначале подкожно, а потом и внутримышечно. Делала я их, конечно, как сапожник, - бедный, бедный мой Вошик! И так всю жизнь...
Чумка у нас была кишечная. Еще с тех пор, как мы заболели энтеритом, врач предупредила нас, что последствия будут сказываться долго.
- Так теперь и будет до двух лет.
И правда: регулярно, один - два раза в месяц либо малыш вдруг отказывался от еды и день-другой ходил скучным, либо в одно прекрасное утро (или среди ночи) я просыпалась от звука, вселявшего в меня ужас после первой Аргошиной болезни, - звука собачьей рвоты. С тех пор это умение (способность?) - просыпаться с первым "проявлением" - осталась у меня навсегда (как у молодой мамаши). А иногда рвота у нас была такая: за один раз - и на полкомнаты весь завтрак. У Хэрриота это описано как "стеноз привратника" ("Собачьи истории", глава "Диммоки"). Какая злая ирония!
Мы выходили Аргошу и в этот раз. И опять возили по ветеринарам, и в ветклинику в СХИ, и приглашали специалистов на дом. В общем, хватались за все.
Помню, тогда, при энтерите, я несла четырехмесячного (двадцатикилограммового) щеника в клинику на руках. А теперь уже не могла - и он шел сам. Пошатывался, но шел. Он вообще почти все свои болезни ходил сам, не ложился намертво: так, чтобы не встать.
Когда ветеринар приехал к нам на дом, Аргоша вышел его встречать: исхудавший, с гноящимися глазами и носиком - но вышел. Шел седьмой день болезни. Пора бы уже быть кризису. Врач не скрыл, что дела неважные, - как "средство отчаяния", помню, рекомендовал тетраолеан. Я достала его - чего бы я только не достала для Вошки! - но применить не успела: мы пошли на поправку. Это лекарство у меня так и лежало с тех пор в холодильнике.
Как и цефамезин с кефзолом. Когда чумка наша из кишечной стала переползать в легочную, нам выписали кефзол, но от него Аргоше резко стало хуже. Я в ужасе кинулась обратно к врачу. "Индивидуальная непереносимость. Смените антибиотик, - попробуйте цефамезин." Цефамезин чудом достали в какой-то больнице - только 5 флаконов. К счастью, больше и не понадобилось. Но на всякий случай я позднее приобрела еще - так флакончики в холодильнике и простояли.
Мы очень боялись подлых проявлений первой чумы - последствий, поражающих собак уже после выздоровления, - но это чуть ли не единственное, что минуло нас /не считая еще гепатита, сама не понимаю, почему/.
Мы выжили.
Мы, единственные из всех двенадцати. Тех, кого мы видели на выводке - двух сестричек и братика - унесла эта чумка. Тогда болели все подрастающие собаки.
Вошка, маленький мой, пережил всех своих родных на много лет. И все равно - как рано, как рано...
... Все еще чудится, что Малыш здесь, рядом. Просто спит в другой комнате...