Ох.
Где-то здесь во время просмотра сериала среди китайских фанатов начался ажиотаж: сейчас появится Кан!! Я читала их записи в блогах и днявочках как раз в процессе просмотра, и они там все время высказывали это предположение.
А почему?
А потому что журналы Pili давно уже обещали участие Кана в финальной битве. А куда уж финальнее? Задействованы практически все силы Подземного мира.
Ин-Йин вытягивает эту финальную битву в одиночку.
А Кан, как мы помним, сгинул давно, в начале «Имперского Дракона» (за два сезона до). И все это время томится в темнице Qi Tiandi… Но кто об этом знал-то? Думаю, сценаристы этот финт еще и сами не придумали…
А тут еще индустрия Pili выпустила календарь с Каном и Ин-Йином… Как было не обмануться надеждой!..


И всю эту серию, а главное – до следующей, которая у них вышла через неделю, фанаты ждали, надеялись, молились и плакали (читаешь дневнички – прямо как о живом человеке переживают!)… (Я тоже надеялась… на чудо). Pili – жестокая игра. Чуда не было.

читать дальше
Итак, Чжу Ву забирает раненого Тун Фо с поля боя.
Дальше реплик персонажей практически нет, один комментатор.

Ин-Йин: Последний аргумент дьявола – Е Сяо Чай.
Шоумурен, подчиняясь приказу (как он его отправляет! Одним движением кисти!.. красиво), забирает остальных людей.
Ин-Йин (стирает кровь с губ): Посмотрим на вашего дракона (видимо, на энергию ци?)
Убивать немого зомбика (да, вот я сваливаюсь в стеб, увы!) он не собирается, невзирая на то, что сам ранее говорил Су Хуан-женю («Вы должны убить его сами… он – только машина для убийства, живой меч и т.д. …»), с него надо снять проклятие.
Е Сяо Чай красиво идет в атаку со своими двумя мечами, а Ин-Йин окружает его Мелодией Дао со всех сторон с помощью своей цитры цинь. И первый слой снять ему вполне удается (у зомбика изо лба одна пентаграмма выскакивает; надо думать, она там не одна).
Ин-Йин: Ну, Е Сяо Чай, эта струна поможет вам вернуть себя.
А как струна натянута, а?
Т.е. ему оставалось совсем немного – еще один аккорд (так в сценарии написано).
Н-но тут вступает в дело Фуин Ши на скале, про которого зритель-то уже забыл.
Е Сяо Чай получает новую порцию (еще пентаграммку), и – самое большое горе – рвутся струны цитры…
У музыканта.
Который музыкой, между прочим, и сражается…
Вот это момент настоящей трагедии: когда верная цинь с оборванными струнами послушно прилетает обратно к хозяину, но – беспомощная…
Он ее ловит и говорит с таким отчаянным выражением (попробуйте поймать на 2.34 мин):
- Бесполезно!..


Вот теперь силы явно неравны…
Ин-Йин (у него даже тон и стиль речи меняется. Это – декларация о намерениях. Перевела коряво, извините…): Законы Дао границ неизменны: дьяволу здесь дороги нет. Мо Чэн-Инь говорит: Дао Сюань стоит до конца.
И – собственной рукой разбивает цинь, высвобождая Меч Музыки. Звучит его музыкальная тема.
Красиво - как можно одним мечом против двух (когда он поворачивает меч, попавший в захват между клинками Е Сяо Чай).
И вообще у меня впечатление, что он мечника нашего непобедимого превосходит… и если бы не Фуин Ши…
И во время боя на мечах вытаскивает из зомбика еще одну пентаграмму – и тут-то ее узнает: точно такое же проклятие у Чжэ Шаня.
И вот тогда-то он надавил по-настоящему: просто открытой рукой среди перекрестья мечей.
Надо сказать, что на самом деле они там в Pili так и убивают – голой энергией обнаженной рукой (ну, помимо колюще-режущего оружия).
Правда, если помните, с Чжэ Шаня проклятие Ин-Йин не снял, потому что (они же пробовали) – только вместе с жизнью…
Но здесь у него даже что-то получается (зомбика он явно продавливает, причем неоднократно), однако когда он доходит до самых глубин, глаза Е Сяо Чай вспыхивают красным – что-то там пошло не так – и Ин-Йин получает магическую отдачу. Сильную…
Очень.
Положение становится отчаянным. Ин-Йин «почувствовал сердцем холод стали», но все-таки зажег меч. Но… слишком силен магический ветер высших заклинаний дьявольского мира (и что-то еще сказано у комментатора про пророчество – может, и пророчество еще какое было…)
Когда ему отрубают руку – обрывается серия.
Ин-Йин: Я запрещаю тебе сдаваться, Ин-Йин. А теперь – еще шаг.