Те же прекрасные молодые наши годы (1991 - 92 - 93 - 94) отмечены в моей памяти восхитительными набегами на яблочные сады. Мой интерес к яблокам возник после Новоусманского плодосовхоза со студентами, ну а Асенька-Арушка всегда был готов радостно сопровождать меня хоть на край света.
читать дальше
Поэтому мы с ним отправлялись в сады вдоль Задонского шоссе. Доезжали до ЦПКиО и проходили через весь осенний парк, заваленный золотыми и багряными листьями кленов, поднимаясь все выше вверх по склону (в сущности, весь наш центральный парк - всего лишь большой овраг). Так мы "с черного входа" попадали в яблоневые сады.
Всю их жизнь на них покушался кто только мог; желающих обобрать яблоки до официальной уборки хозяйства всегда хватало. Поэтому сады не только обнесли проволочным ограждением (что нашему народу ограждения? - 3 ха - ха!), но и наняли сторожей с собаками.
Теперь над оградой с уже проделанными, разумеется, входными отверстиями, появились грозные надписи: "Сад охраняется служебными собаками!"
И тут возникаем мы с Асенькой.
Разумеется, никакие ограждения и служебные собаки не в состоянии воспрепятствовать тяге граждан к витаминам. Отдельно взятые личности, а также их пары, тройки и - редко - более многочисленные скопления с мешками, сумками, рюкзаками и иной тарой на различных транспортных средствах начинают попадаться по всем дорожкам через поля и лесополосы вокруг садов. На фоне такого массового тащизма мы с Ашечкой с нашей одной-единственной сумочкой выглядели бледно и безобидно. /Тащить-то мне - и далеко к тому же!/
Мы просачивались через ближайшее отверстие в ограде; вначале запрыгивал Вошечка, а потом (с меньшей скоростью) пролезала я. /В случае чего: видите ведь, моя собачка убежала в сады!../ И мы углублялись в запретную территорию.
Пока я обрывала яблочки, Аргоша радостно носился вокруг; надо было только иногда подкидывать ему яблоки, чтобы у него было занятие: ловить их и жевать (недолго). Кстати, бросить Вошечке огрызок было практически единственным способом заставить его взять в пасть ненавистный фрукт или овощ. /О, ангельское изображение собачек, грызущих морковку!/
Разумеется, долго молчать Аргошечка не мог и рано или поздно, гоняясь за очередным яблоком, разражался своим звонким неповторимым лаем. После чего всех окрестных незаконных сборщиков сдувало ветром; все, естественно, полагали, что это лает страшная злобная собака сторожей, спуская штаны с какого-нибудь бедняги.
А однажды нас с Вошечкой даже приняли за сторожей и вежливо спросили разрешения собрать падалицу. "Падалицу можно," - разрешили мы важно и удалились, помахивая хвостом.
Но чаще на наш лай приходили сторожа. А еще точнее - прибегали сторожевые собаки. Для Вошечки это было, несомненно, самым приятным моментом. /Для меня тоже. А если бы моего масика не ожидала в садах радость общения с собачками, наша прогулка бы лишилась изрядной доли удовольствия./ К тому же в подавляющем большинстве случаев сторожа (мужчины) заводят сук (собак). Т.е. образуют так называемую "волчью пару".
И вот с другого конца сада прибегала собачка (чаще всего овчарка) и встречала моего красивого, веселого, ухажеристого, галантного Вошку. Разумеется, собачке не было никакого дела до меня.
/Кстати, заметьте, как по-разному группа собак встречает одиноко идущего человека и человека с собакой. Я имею в виду хозяйских собак. Одинокому человеку вообще не рекомендуется приближаться к собачникам со сворой. Совсем другое дело, если вы идете со своим псом. Задолго до того, как вы поравняетесь с хозяевами чужих собак, ваша собака уже встретится с псами, познакомится и обменяется информацией. Так что людей, как бесплатные приложения к собачьим хвостам, ваши живности просто проигнорируют./
А потом приходил сторож - собачкин хозяин, и, поверьте, у нас находилось достаточно тем для разговора и помимо яблок. /Для тех, кто не понял: с таким великолепным псом, как мой Аргоша, каждому владельцу суки было полезно познакомиться.../
Мы удалялись, унося наши яблочки, а сторожа сетовали, что у нас такая маленькая сумочка...
Наверное, в это же время мы постепенно перешли с дет. садовской кормежки на интернатскую. За ней мы ходили теперь в противоположную сторону - на ост. Арзамасскую, и Вошечка (тогда еще Арушка и Гошечка) привыкал к новому маршруту. Он оказался ничуть не длиннее, но, пожалуй, спокойнее: большей частью по частному сектору. К тому же там жила одна из наших "жен" - Лика, и Аргоша каждый раз сворачивал в знакомый переулочек и рысил к дорогим воротам. Там он тщательно все исследовал (и отмечался), нюхался с Ликой через забор (если она гуляла) и недоуменно на меня взирал:
- Разве мы не в гости идем?..
- Нет, маленький, нам не сюда, - я решительно делаю шаг в сторону интерната. Тогда он в последний раз оборачивается к Ликиному забору и, мотнув головой, галопом устремляется за мной.
В этой стороне у нас вообще больше знакомых, поскольку сюда мы чаще ходим гулять.
/Что же касается района набережной от церкви до Дворца им. Кирова, то там, похоже, собрались исключительно наши враги. Начиная от старого врага № 1 Амура, гуляющего вдоль церковной ограды, до двух гадских догов. Один, правда, враг исключительно мой, поскольку, когда он кинулся на нас с Вошкой, я, не долго думая, врубила ему строгачом промеж ушей. Дог впал в прострацию, но тут на нас кинулся хозяин (где он раньше был, спрашивается?). А так как габаритами он превосходил нас вместе взятых так же, как его дог превосходил миттеля, мы очень быстро удалились (только неприятностей мне не хватало!..)
Еще в той же стороне жила очень вредная москвичка (сторожевик), которая пыталась как-то меня укусить, а потом так быстро рванула от налетевшего на нее Вошки, что он (овчарка в полном расцвете сил!) ее не догнал.
А второй дог, тяжелый и телом и характером, обитал возле самого Дворца Кирова. И однажды навязал-таки Аргошеньке драку. К моему большому удивлению он потерпел поражение (был оттрепан вошедшим в раж рыжим моим песиком и с позором изгнан с набережной). Победой рыженького я страшно гордилась, но симпатий район ДК все равно не внушал: мало ли что случится в следующий раз...
Так вот о догах. На дрес. площадке ДОСААФа было уже замечено, что Аргоша в стойке дога перестаивает. "В стойке" на языке дрессировщиков (не хэндлеров, - т.е. не тех, кто выставляет собаку в экстерьерном ринге, а тех, кто работает с ней над дрессурой; кстати, ведь только мы, "дрессеры", и интересуемся взаимоотношениями собак в стае себе подобных, т.е. зоопсихологией. Остальным владельцам это ведь не нужно. Но неужели неинтересно?!), так вот "стойка" на нашем неформальном языке означает положение собак, которое они занимают в ходе одной из своих любимых игр - так называемой "борьбы".
(У щенят ведь обычно две основные игры - борьба и догонялки. Позже к ним присоединятся игры ухаживания, а борьба видоизменится настолько, что потеряет часть своих элементов, скажем, валяние противника по земле, и при малейшей неосторожности легко будет перерастать в драку. Тем не менее для молодых собак это вполне приемлемая форма выяснения "кто сильнее?").
Игрушечки эти обычно начинаются с дружелюбного размахивания хвостом и с попыток положить лапу (лапы) на холку товарища по играм. Без активного сигнала хвоста ("я играю") такие действия для взрослых солидных кобелей выглядят тягчайшим оскорблением - но солидные кобели так и не играют.
Товарищ по играм немедленно предпринимает попытку тоже положить лапы на приятеля. И через секунду оба (насколько я понимаю, суки так не играют) уже стоят на задних лапах, опираясь передними друг на друга.
Такое стояние продолжается некоторое время (при этом песики не рычат и не лают), после чего слабейшая сторона обрушивается на землю, а сверху оказывается победитель. И такое может повторяться несколько раз.
В такой-то вот "стойке" на задних лапах Вошик и перестаивал на площадке даже догов.
А все почему? Потому что мы с детства (по Ольгиному совету) тренировали наши задние лапки. Я брала палочку и держала ее вначале на уровне плеча, а потом все выше и выше. А маленький Асенька (и не такой уж маленький) прыгал, стараясь схватить ее зубами.
Эта игра ему не надоедала (как и все другие, впрочем). Он очень любил играть. Однажды я специально засекла время, сколько он сможет так пропрыгать за палочкой. Но первой не выдержала - выдохлась - я. А он безостановочно прыгал в течение 14,5 минут!
Конечно, это было давно, когда мы еще могли прыгать. А потом... мы потеряли наши задние лапки.
А теперь и самого Вошку. И наше "мы" тоже потеряли.
Больше ничего не осталось...