Конечно, самым роскошным в нашей с Аргошей жизни на даче были дальние прогулки - путешествия. Ведь со служебником (да и просто с собакой) положено гулять не менее трех часов в день, и, добавлю от себя, эти три часа уж ни в коем случае не должны проходить в бессмысленном топтании (или еще хуже - сидении) на месте. Собачка должна получать как можно больше разнообразных впечатлений - тогда будет расти и развиваться не только здоровый, но и умный, и думающий, и опытный пес. Это же азы: чем больше знает ваша собака, тем увереннее она себя чувствует, тем уравновешеннее и спокойнее она себя ведет, тем легче и интереснее иметь дело с такой собакой.
читать дальшеМы с Аргошей не упускали случая посмотреть и изучить что-нибудь новенькое... Даже на станции Давыдовка, когда приходилось час или два ожидать автобус, мы не сидели на вокзале (чего уж проще, оставь собачку сторожить вещи и иди гулять; собачке, конечно, полезна такая тренировка, и иногда я так и делала: команда "Ждать! Охраняй!" - и минут на 10-15 куда-нибудь в магазин; потом подходишь и видишь: в траве под деревьями возле сумки возвышаются Вошкины настороженные уши... Да только очень ли интересно животине сидеть на одном месте?)
Мы отправлялись вдоль железной дороги к мосту через речку; там Аргоша мог попить водички в жаркие дни и поваляться на травке, а я - посидеть у маленького водопадика (все лучше, чем на вокзале в пыли); а иногда мы делали большой круг по тенистой дороге вдоль реки до Давыдовской церкви и возвращались по главным улицам поселка. Конечно, дог на месте Аргоши предпочел бы полежать в тени, но Аргоша ведь был овчаркой, а для овчарки сидеть на одном месте (если это не вызвано службой) невыносимо - как и для меня, впрочем. В этом мы с малышом, к счастью, полностью подходили друг другу.
Поэтому в наше первое же лето на даче в Троицком мы исходили все окрестности. Летний день на природе с собакой описан К.Лоренцем лучше всех. Знаю только совершенно точно, что с тех пор "прогулка без собаки лишена для меня всякой прелести..." (Ш. Барнфорд). Мы обошли все окрестные озера. В лугах за озером Старик Аргоша нашел ужа. Он облаял свернувшуюся живность; а я порадовалась возможности выяснить отношение моего малыша к змееобразным. Поэтому я поймала ужака, оказавшегося довольно большим, и стала "евонной мордой" тыкать в Аргошку на предмет изучения реакции. Реакция была великолепной: Аргоша шарахался и зубами схватить не пытался. Ужака мы отпустили, и мне стало спокойнее на случай нечаянной встречи моего песика с ядовитой змеей: вести себя с ними он умел.
Часто мы ходили к Дону вдоль озера Степного по длинному - длинному (долгому) лугу, по пути иногда набирали диких пахучих груш. Один раз Аргоше пришлось нести сумку с грушами почти всю дорогу (километров 5). Он честно отработал поручение, правда, иногда перехватывал сумку зубами поудобнее и не всегда за ручки, в результате на многих грушах остались следы его клычков. Но все-таки команду "Неси!" он выполнил, хотя специально мы ее не отрабатывали. Интересно, что если я давала ему нести палочку (которую он уже намеревался бросить), то "Неси!" приходилось повторять неоднократно, иначе он все время приспосабливался эту палочку куда-нибудь тихо приткнуть. А вот сумку он честно нес, не пытался бросить - все-таки наша вещь, а он по натуре был собственник и охранник.
Долгий - долгий маршрут наш пролегал через сосновый лес к озеру Подгорному. Там были совершенно неизведанные для нас места. В лесу водились лисы (мы несколько раз видели их, а Аргоша неоднократно вынюхивал их следы; иногда же резкий лисий запах стоял в воздухе неподвижной полосой, так что даже мне был внятен); между лесами в полях водились зайцы (их вспугивать тоже приходилось); а над самим Подгорным озером стояли на склонах выездные пасеки, на которых помимо пчел жили и собаки. В общем, все это было интересно (для Аргоши), но далековато (для меня).
И потому столь глобальные маршруты обычно не входили в нашу ежедневную программу. А входили в нее, например, вечерний выгул (чтоб не по жаре) вдоль озера Назар под горой, на которой стояла деревня, до конца ее, до дома наших родственников. Мы с Вошкой проходили улочками до спуска с горы (по пути малыш с восторгом исследовал все следы и запахи; на кур он внимания не обращал, котов загонял на заборы, с собаками или обнюхивался, или тоже загонял, но уже под заборы... собственно говоря, туда они залезали при виде Гошки сами с отчаянным брехом и визгом). Когда же мы выходили на горку и все запреты и опасности общежития кончались, малыш с восторгом несся вниз на зеленую травку к голубой водичке. Правда, с каждым годом зелень и голубизна все убывали: стаи домашних гусей заполонили и загадили все кругом. Дошло до того, что я с трудом могла выбрать место, где бы можно было искупать Вошку, не говоря уж о себе.
Гуси были, как им и положено, очень осторожны и очень любопытны. На лужке обычно паслось несколько отдельных стай, и при виде Гошки, не обязательно несущегося вниз с горы, а иногда просто показавшегося рядом со мной в отдалении, все они со страшным гоготом устремлялись к воде. Отплыв на середину озера, они, видимо, чувствовали себя в большей безопасности и, переговариваясь, начинали вновь подбираться к берегу, томясь уже от любопытства. Мне так и не удалось выяснить, вызывает ли у них такой жгучий интерес именно Гошка или вообще любая собака.
Как бы то ни было, но они неизменно собирались возле Гошеньки. Если он заходил в воду попить, они окружали его на расстоянии метров 5 (некоторые нахальные сокращали дистанцию и до 2 - 3 метров), и малыш оборачивался ко мне с вопросом:
- Что с ними делать?
К сожалению, ответа на этот вопрос я дать не могла, поскольку любой мой прогоняющий жест по отношению к этому птичнику мог быть расценен моей (и любой на этом месте) собакой как распоряжение или разогнать, или догнать и ухватить. А ведь сверху, с горы, бдили хозяева птичек, и уж тогда-то воплей не оберешься... (Про нас и так ходили легенды, что Аргоша загнал и задрал:
а) курицу (и не одну);
б) овцу;
в) барана.
Правда, на предложение наше предъявить для опознания шкуру и кости ответа не последовало. Очевидно, предполагалось, что барана он сожрал с рогами и копытами...)
Разок все-таки гусиная стая подобралась слишком уж близко с точки зрения Гошки, и он, не очень раздумывая, кинулся в самую гущу. Была большая паника, а Гошик выбрался на берег очень довольный с белыми перышками в зубах. Кого-то он все-таки за хвост ухватил. К тому же по скорости плавания он практически ни в чем не уступал гусям, и в критические моменты им приходилось прибегать к помощи крыльев.
Полагаю, что всерьез загнать гуся вполне было ему по силам, но, как очень послушная собачка, он ожидал какой-нибудь санкции от меня (или какого-нибудь моего отношения к происходящему); разумеется, не дождался: поощрять было бы неосторожно, а запрещать - несправедливо (в конце концов, не мы же к ним лезли, а они к нам).
Так, в сопровождении разных гусиных стай мы проходили все озеро. По берегу нас подстерегали козы, но они спасались от нас просто - залезали на гору. А вот от коров как-то на гору пришлось лезть нам (по моей инициативе, разумеется; Гоша рвался навести порядок). В тот раз мы повстречали на узкой прибрежной полосе большое колхозное стадо. Слева было озеро в камышах, справа - гора. Я подхватила Гошку за ошейник и полезла вверх. Там мы уселись и стали ждать, пока под нами пройдет все стадо.