Да, так вот мы выходили на рубеж, и малыш даже выполнял команду "Сидеть", пока фигурант размахивал руками. А потом в Вошкиной груди зарождался низкий рык (когда надо было идти на задержание, он не лаял; лай - это для привязи у дерева...), и он уже привставал, а мне приходилось сдерживать его, вцепившись в ошейник, а потом отмашка Меньшикова: "Пускай!" - и мое "Ф'сс!" выдыхается над Вошкиной головой - не крик, а резкий выдох. И упругое черно-рыжее тело летит вперед, а ты бежишь за ним (это на тренировке), и, пока ты подбегаешь, может быть все, что угодно:
1. Твоя собака проскочила с разгона мимо увернувшегося фигуранта и теперь бегает вокруг него в растерянности, поскольку с налета вцепиться в человека гораздо проще, чем когда он кружится возле тебя. В этом случае собачке надо помочь. И хозяину, и фигуранту, и инструктору. Ничего, поможем. Например, подбежать и трепать или бить халат: Фас, малыш, Фас!. Хорошо! Фас! Хорошо!.. (Это если есть попытки взять рукав) - или же халату стоит вновь побежать и повторить пуск собачки. Или же...
2. Твоя собака уверенно висит на халате хорошей хваткой, и фигурант начинает ее "качать". Роль хозяина исчерпывается набором тех же выражений - "Фас! Хорошо! Фас!" - в разных комбинациях.
3. Твоя собака взяла халат, но очень неудачно - резцами или клыками, не успев захватить молярами. Здесь нужна хорошая работа фигуранта, и тебе повезло, если он на таковую способен. Его можно понять: усилий надо приложить немало, а твоя собака не последняя в группе. Слова хозяина: без изменений.
4. Твоя собака прихватила фигуранта либо за незащищенную часть тела, либо слишком сильно через защиту (рекомендуется снимать наручные часы, они страдают чаще всего). В таком случае следует немедленный вопль инструктора: "Снимай!" - и сделать это следует как можно быстрее. Тут уж никаких "Хорошо", т.е. для тебя-то оно, конечно, замечательно, но не вздумай показывать гордость своей собачкой слишком явно... Тебе ведь еще понадобится фигурант, правда?..
5. Твоя собака вообще не пошла на фигуранта...
6. Твоя собака пошла на кого-то еще...
7. И так далее...
читать дальше
К счастью, мы ограничивались первыми четырьмя случаями.
К слову, о словах. Чем опытнее собачник, тем больше он переходит от звучания команды "Фа-ас" (с открытым "а") к звучанию "Фасс" (с "а" усеченным), практически "Ф'cc!" Звучит как-то энергичнее, что ли, более побуждает к действию. Но, впрочем, я передаю лишь свои впечатления человека, достаточно часто державшего (сдерживавшего) рвущуюся вперед собаку. А в такие моменты просто полностью с ней сливаешься, начинаешь чувствовать ее как себя и очень точно знаешь, что и как нужно ей сказать и что (и как) сделать. Мы ведь не просто отпускаем атакующую собаку. Мы ведь можем и притормозить ее рывок, и ускорить его... Недаром я как-то видела в ДОСААФе, что новичков обучали стойке собачника. Мы в свое время доходили до этого сами, чисто инстинктивно, - стоять так, чтобы неожиданный рывок псины, масса которой частенько превосходит твою собственную, не сбил тебя с ног. Найдя такое положение один раз, в дальнейшем занимаешь его автоматически. И рекомендую держать собаку за ошейник правой рукой у левой ноги.
Почему за ошейник, а не за повод? - Повод удлиняет плечо рычага, удаляет от точки приложения силы, соответственно, требует от человека сильнее отклоняться назад и вправо, что губительно для равновесия.
Почему у левой ноги, а не между ног, как многие и пытаются? - Во-первых, опять же неустойчивое положение в случае рывка собаки в стороны (представляете, если она всем весом ударит вас по одной ноге?) или назад. Вообще, такое положение удобно лишь для удержания собаки от неожиданного рывка вперед. И, во-вторых, теряется возможность управления собакой.
Вот здесь мы переходим к вопросу: почему правой рукой (а не обеими, например)? - Потому что свободная левая рука человека и свободный левый бок собаки дают прекрасные возможности для полного контроля и управления собакой со стороны хозяина, а не наоборот. Здесь вы можете не просто реагировать на рывки и выверты своей псины, но направлять их и предотвращать, т.е. ведущим являетесь вы, а не собака, что и требовалось.
Разумеется, все мои рассуждения верны для собак, реагирующих на прикосновение хозяина, и для хозяев, способных видеть и знать поведение (и возможные варианты поведения) своей собаки. В противном случае собаке стоит заняться только свободным окарауливанием, а хозяину вообще противопоказано иметь животных (кроме, возможно, тараканов).
Не стоит говорить, что мы с Вошечкой умели слышать и чувствовать друг друга. Может быть потому, что мы были друг другу интересны?..
А о словах... В свое время Лена спросила меня:
- Как ты хвалишь Аргошу?
- Как хвалю? - не поняла я. - Говорю "хорошо!"
- Да нет, - сказала она. - Вот позже будешь говорить, как все собачники...
Она была права. Через некоторое время я тоже усекала обе буквы "о": "Х'р'шо-о..."
Вот так же и "Ф'сс!"
Никогда мы с Аргошей не занимались ни обыском "нарушителя", ни конвоированием. Однако сам процесс задержания и вообще охраны от нападения привлекал нас, как и всех служебников. Помимо обязательных занятий в группе мы собирались еще и нашей тройкой (Арго, Шедар и Жак) и работали дополнительно. Пришлось и мне поработать фигурантом, так что знаю это дело и на своей шкуре.
Вскоре наши немецкие овчарки - Арго и Шедар - начали в атаке заходить со спины и прыгать на спину, валя фигуранта с ног, или брали за правое плечо, тоже сзади. Этому их никто не учил, надо думать, они выработали подобные навыки инстинктивно, так же как инстинктивно научились уворачиваться от ударов, заводя руку, в которую вцеплялись, человеку за спину. Разумеется, такое умение радует, если оно только проявилось, а уж если становится системой - хозяин вообще пребывает в эйфории.
Мы втроем с тремя нашими собаками уходили на набережную, взяв с собой ДОСААФовский халат, и раз за разом посылали наших псов вперед в атаку. Немцы упорно шли сзади на шею или правое плечо, с первого же удара или сбивая с ног, или обездвиживая человека. Жак относился к охране с большей прохладцей, но с ним мы занимались следовой работой.
Так наши собачки учились всему. Мы пробовали и "увод" чужой собаки. Кто-нибудь подходил к собачке, брал ее за поводок (за ошейник песиков типа Гошеньки брать не рекомендовалось) и пытался увести ее за собой. Реакции бывали разные. Мне, как правило, удавалось увести кого угодно, а особенно знакомую собачку. Главной сложностью при этом было проделать это незаметно для Аргоши, который в противном случае немедленно прилетал выяснять отношения. Если же его привязать, он поднимал невообразимый лай, полный самого искреннего возмущения.
Самого же его увести не удавалось никому. За ошейник его, понятное дело, брать никто не хотел, а будучи пойман за поводок (ситуация, кстати, абсолютно для нас не жизненная, поскольку с поводком мы никогда не ходили), он превращался в рычащий разъяренный сгусток клыков и когтей, направлявший свою ярость, правда, во все стороны, а не конкретно на похитителя. Но и это меня вполне устраивало: втихую увести себя насильно он не даст. Я уже не упоминаю о том, что корм из чужих рук малыш тоже не брал.
Охранные Гошины умение и сноровка прошли совершенно неожиданную проверку чуть позже, следующей весной. Мы с ним шли вечерком по правобережной набережной, когда к нам прицепились два алкаша. Стояли на ногах они еще достаточно твердо и пристать решили не ко мне (что задело меня до глубины души), а к моему песику. Песик бегал вокруг меня без привязи и, поскольку по отношению ко мне агрессии алкаши не проявляли, у нас с ним, вроде бы, не было оснований для работы с командой "Фас!". Мужички решили поймать мою собаку и приступили к исполнению. На мои уговоры, мол, ребята, шли бы вы, не отреагировали, и я отступилась. Позднее мне в аналогичных ситуациях не раз было сказано (в том числе и работниками милиции): Да натравила бы и все!
Но уж слишком сильно укоренились во мне правила служебного собаководства (сожалею, что не во всех так), приравнивающие обученную служебную собаку к холодному оружию: обнажать только в случае крайней необходимости, при угрозе жизни и т.д. Ну а тут-то явной угрозы не было: песик весело бегал кругами от двоих пьяных мужиков. Тогда они подошли ближе ко мне, и тут уж он побежал тоже ко мне, как делал всегда, если ко мне приближались люди. И вдруг один мужик ударил его ногой в живот. Т.е. он собирался это сделать. Все произошло так быстро, что я не успела что-либо сказать. Вошка схватил его зубами за ногу, как-то повернул - не поняла я, как, - и вот уже мужик лежит на асфальте вниз лицом, а Вошечка вытанцовывает на его спине.
Признаюсь честно, я испугалась и кинулась к мужику проверять, живой он или нет, потому что хлобыстнулся он здорово и со страшным звуком. И пока я занималась одним алкашом, второй, тоже разъярившись, захотел поймать Вошку уже совсем всерьез и почему-то голыми руками. Я и сейчас вижу, как он пытается схватить Вошика, а тот кружит вокруг него, все время огрызаясь и с каждым разом распарывая тому руки... В итоге мужик взял было дрын, но уж с дрыном-то Аргоша расправился в два счета: работать с палкой с перехватом на площадке учили.
Признаюсь, я забрала собаку и ушла, оставив одного тяжело ворочающимся на асфальте, а другого, матерящегося, с окровавленными руками. И не оказала им помощь. Но с тех пор я не боялась ходить с Вошиком везде. Ведь в этот раз он все сделал сам, без команды.
... А способ хватания за ногу и опрокидывания противника Гоша позднее с успехом несколько раз отрабатывал на площадке на фигурантах. Его собственный способ - и такой действенный.